"Фантастика 2025-78". Компиляция. Книги 1-15

Закалюжная Людмила

Он раскинул руки, как будто хотел обнять весь мир, но длинные ладони с пальцами врастопырку почему-то напоминали пальмовые листья. Пальма – ходячая и поющая псалмы. Разве не забавно? Но сейчас вовсе не до смеха. Почва под ногами постепенно твердеет, и теперь ноги проваливаются уже не по колено, а лишь по щиколотку. Почему-то начинает холодеть спина, но оглядываться страшно…

Анна даже пыталась не признаваться себе, что явственно слышит, как позади в болотной жиже хлюпает множество ног – за пастором следуют десятки, если не сотни последователей. Но этот Фреди, похоже, знает, куда надо идти. Те, что за спиной, не ускоряют шага, а значит, у них нет цели кого-либо догнать. Но вскоре стало казаться, что спина покрылась инеем, а сзади ее подгоняет леденящий ветер. Теперь уже неважно, что на нее кто-то пялится! У пастора на затылке глаз нет, а прочая нежить не стоит того, чтобы на ее обращать внимание. Однако хлюпанье

постепенно становилось громче, и принцесса оглянулась. То, что она увидела, снова заставило ужаснуться.

Мертвецы, что еще недавно спокойненько тлели в болоте, шли вслед за ней размеренным шагом, а в их пустых черных глазницах теплились алые огоньки. Не надо было оглядываться. И бежать нельзя. Похоже, пока эти упыри считают ее одной из своих, одной из тех, кто идет в общем строю к общей цели. Но стоит побежать, она сразу же станет добычей, чужаком, жертвой. И едва ли Фреди, как бы ни был он заинтересован в ее компании, сможет им помешать.

Решение пришло внезапно. Оно казалось слишком простым, чтобы быть верным. Оно казалось абсолютно нелепым, но ничего другого в голову не приходило. Да и в этом мире, полном страха и абсурда, самое нелепое, самое сомнительное решение очень даже могло оказаться единственно верным. Анна лишь замедлила шаг, начав потихоньку отставать от пастора, который продолжал самозабвенно петь свой дурацкий псалом. Вскоре шаги мертвецов были слышны уже совсем рядом. А потом они один за другим начали обгонять ее. Главное – не смотреть по сторонам! И вперед не смотреть… Только под ноги. Она вдруг обнаружила, что ее преследуют не только мертвецы. Из вязкой почвы торопливо вылезали ростки, бутоны стремительно распахивались, и в каждом из них появляется глаз, жадно разглядывающий ее. Лепестки обвивали ноги, и чем медленнее она шла, тем выше им удавалось дотянуться. Когда воинство мертвых адептов Седьмого пришествия ушло вперед за своим пастором, они уже доставали до колен. Сразу захотелось выжечь этот жуткий цветник, но она решила, что для надоедливой флоры в этом слишком много чести. Продолжая медленно двигаться вперед, Анна очень старалась, чтобы ни шага не сделать, не наступив на цветок. И когда под ступней раздавался очередной хлопок от очередного раздавленного глаза, ее на мгновение посещало ощущение какого-то безумного торжества. Анна поймала себя на чувстве, которого еще недавно в здравом уме и твердой памяти она не могла бы испытывать: ей нравилось, что они на нее смотрят, что они тянутся к ней, что они готовы посвятить последнее мгновение своего существования пристальному взгляду на нее. Да и мысль о Фреди, чье пение, пусть едва слышно, еще доносилось до нее, не вызывала прежнего отвращения. Да – прыщав. Да – подл и мерзок. Да – лжив. Вероятно, не слишком умен. Зато как поет! И упорству его можно позавидовать. Уже за то, что он прошел и сквозь Порядок, и сквозь Хаос, не боясь ни пуль шерифа, ни местных монстров, он заслуживает если не симпатии, то хотя бы уважения. Но главное – выбора, скорее всего, действительно нет…

Она не споткнулась лишь потому, что смотрела под ноги. Скелет, обтянутый синей кожей, лежал поперек тропы неподвижно, но алое свечение тлело в пустых глазницах его черепа. И это тело стремительно разлагалось, превращалось в прах. Чуть дальше лежал еще один мертвец, а за ним сразу несколько. Похоже, дальше этой жуткой компании путь закрыт. Интересно, как там Фреди? Пения больше не было слышно, и она даже ощутила некоторое беспокойство.

Перешагивая через стремительно разлагающихся мертвецов, Анна осторожно двинулась вперед. Она шла, ступая так, чтобы жижа не хлюпала под ногами, пристально вглядываясь вдаль, прислушиваясь к каждому шороху. И все же после очередного шага правая нога провалилась в липкую грязь глубже, чем по колено. Ботинок стал добычей трясины, но оставшийся она скинуть не решилась. Так и шла дальше, слабо надеясь, что никто не видит ее со стороны. Принцесса Дарии. Наследница престола, Скаковая лошадь величайшего в мире дерби. Все это в прошлом. Сейчас беззащитная девочка в одном ботинке ковыляет неведомо куда и выглядит при этом так, что глупее не бывает. Если когда-то придется писать мемуары – об этом ни слова! Никогда. Никому. Ни за что! А сейчас самое время посмеяться над собой, потому что для смеха нет иных причин. Ха-ха-ха! Хотелось засмеяться так, чтобы дрогнуло это болото, чтобы на него обрушился невидимый черный свод, местное подобие неба. Она готова была потратить все свои последние силы на этот всесокрушающий акустический удар. Ее уже почти не волновало, уцелеет ли это тело, жалкая оболочка души, от которой одни лишь неприятности.

Она даже остановилась, чтобы не тратить сил на ходьбу, задрала подбородок вверх, но вдруг решила, что не стоит начинать слишком громко. Звук должен нарастать постепенно: сначала едва слышный смешок,

который донесется лишь до местных лягушек и приведет их в секундное замешательство. Правда, здесь нет лягушек, но это неважно. Потом звук ее голоса будет распространяться дальше и дальше, постепенно обретая мощь, и вскоре проникнет в самые отдаленные уголки Хаоса, и никому из местных не будет спасения. Им, конечно, и так не до спасения. Полная свобода разложения! Здесь каждый волен создать свой личный ад, откуда нет возврата!

Боль, смятение, страх, стыд и отчаянье – других чувств не было. И все это готово было вырваться наружу протяжным воплем.

Но в последний момент рот ей зажала широкая сильная ладонь, к уху прильнули чьи-то теплые губы, и едва слышный мужской голос прошептал:

– Не надо. Не надо кричать…

И в этот момент вопль, сотрясающий пространство, все-таки раздался. Где-то впереди орал Фреди. В этом крике было все – и боль, и смятение, и страх, и отчаянье. Но, прежде чем Анна успела зажать уши, впереди сверкнула алая вспышка и грохот взрыва.

Дымящийся обрубок руки – от кисти до локтя – упал в черную грязь буквально в трех метрах впереди и тут же превратился в большую серую змею.

Рептилия глянула на принцессу желтыми глазами, показала раздвоенный язык, с тяжелым всплеском нырнула в болото. И наступила тишина.

Глава 29

За те несколько столетий, что существует Игра, Лабиринт попытались пройти более ста тысяч человек. Точное число тех, кому удалось из него выйти, является одной из самых охраняемых тайн Корпорации «Орго», но, по экспертным оценкам, их число не превышает нескольких десятков. Причем подавляющее большинство заблудившихся в нем навсегда остались на так называемой «территории Порядка». До того момента, когда Корпорация начала вживлять претендентам чипы, позволяющие отследить, куда их занесло после выхода из Лабиринта, большая часть «счастливых обладателей собственных миров» так и не дала о себе знать, вероятно, решив не иметь ничего общего с остальным человечеством…

Из справочника «Игра-Лабиринт», Морабо, 2726 год

– Мне кажется, вы чем-то разочарованы, командор. – Аруга смотрел в бинокль на приближающийся скалистый берег. – Дело во мне? Я что-то сделал не так?

– Нет, адмирал. Все отлично. – Матвей также глянул в бинокль и увидел сквозь мощную оптику ту же картину, что открывалась с мостика: хаос как хаос, только край алого океана уже близко. И за ним – ничего, кроме непроглядной тьмы.

– Не адмирал, а контр-адмирал, – привычно поправил его Аруга. – Но, мне кажется, что я все-таки заслужил хоть какого-то доверия и откровенности. – В его голосе звучала плохо скрываемая обида.

– Меня разочаровываете не вы, – поспешно отозвался командор. – Меня разочаровывает Хаос. Вам не кажется, что он несколько примитивен? Почему-то я ожидал чего-то более разнообразного, более изощренного, более жуткого, более…

– Изысканного? – Контр-адмирал едва заметно усмехнулся. – Ерунда! Хаос возможен лишь там, где доминируют самые примитивные страсти, где царствуют сущности, начисто лишенные воображения.

– Тогда почему там, за стеной, так боятся Хаоса?

– Амебы размножаются делением, причем делают это непрерывно. Так что этот океан временами выходит из берегов.

– Не думайте об этом, – вмешалась в разговор Йоко. – Это уже не ваша забота. Удачи! – Она крепко обняла командора и чмокнула его в подбородок.

– Все! – решительно заявил Аруга. – Прыгайте! – Куда?!

– За борт, черт возьми! Тут есть куда еще прыгать.

– А доплыву? – Матвей с некоторой опаской глянул на берег, до которого оставалось метров триста.

– Не думаю, что это самое суровое испытание, которое вам предстоит, командор, – холодно заметил Аруга. – Шлюпку с гребцами не дам. Не могу допустить, чтобы кто-то из команды оказался вне корабля и увидел, как это все выглядит на самом деле. Да и не нужна здесь шлюпка.

Матвей, сделав вид, что принял такое объяснение, улыбнулся и крепко пожал протянутую контр-адмиралом руку. На самом деле командор подумал, что искупаться ему придется исключительно из-за того, что Йоко слишком демонстративно дает понять, что Матвей пользуется ее расположением.

Когда он сделал шаг за борт, команда линкора, выстроившаяся на баке для церемонии прощания со старпомом, громогласно прокричала троекратное «Банзай!». На третьем возгласе подошвы ботинок коснулись поверхности дрожащего месива густой жижи и тел, аморфных, копошащихся, постоянно меняющих формы. Полет с десятиметровой высоты получился куда более медленным, чем там, где законы физики чего-то стоят. Субстанция под ногами едва колыхнулась, выдержав вес командора. Матвей, не оглядываясь, направился к берегу, постепенно ускоряя шаг.