"Фантастика 2025-78". Компиляция. Книги 1-15

Закалюжная Людмила

Он ударился коленом обо что-то твердое, кубарем скатился в грязь, и боль прострелила левую ногу. Посреди заболоченной тропы лежал булыжник, черный и поблескивающий, словно кусок антрацита, и на нем лежал скомканный носовой платок. Значит, здесь кто-то был. Значит, что-то здесь происходило…

Можно было присесть, подождать, пока не утихнет боль, и спокойно подумать, что делать дальше. Но думать не хотелось. Да и незачем было думать. Вариантов решения осталось всего два: либо выбрать смерть и жить спокойно, как это сделал Аруга, либо попытаться исполнить собственное предназначение: найти принцессу и получить в награду целый мир. Кстати, адмирал не спрашивал у того пленного «пловца», как принцесса была одета? Кажется, нет. Но не в бальном

же она платье до пят, усыпанном бриллиантами. Не хрустальные же на ней туфельки!

И тут он разглядел, что рядом с носовым платком из болотной жижи рядом с камнем торчит небольшой предмет, явно ни как не связанный с этим гиблым местом. Матвей едва успел схватить его, не дав погрузиться в болотную жижу. Вылавливать что-либо из нее было бы бесполезно.

Он поднес предмет к глазам и разглядел, что это плазменный резак из стандартного корабельного набора инструментов. Максимальная длина плазменного лезвия – двенадцать с половиной метров. Наибольшая эффективность резки любой твердой материи – на расстоянии до четырех метров. Наибольшая эффективность – значит, входит, как нож в масло, в любой камень и металл. Исключение составляют лишь композитные материалы, из которых изготавливаются боевые скафандры высшей защиты и обшивка космических кораблей. Помнится, еще в училище был краткий курс – «Использование ремонтных инструментов в качестве оружия». Что ж, теперь, по крайней мере, есть чем сражаться, если понадобится. Матвей засунул резак в нагрудный карман френча.

Дальше он шел, ни о чем не думая и глядя только под ноги. Может, спеть «Марш звездных воинов»? Помнится, даже будучи курсантом, после команды: «Запе-вай!» он с трудом заставлял себя открывать рот в марширующем хоре. А теперь вдруг почему-то прошибло… Как там? «Когда шагает по вселенной Звездный флот, врагов Земли постигнет страх и трепет!» Интересно, как это можно шагать по вселенной? «Когда Земля скомандует: «На взлет!», у нас врагам найдется чем ответить!» Тупо! Но для этого места – в самый раз. Но почему этот марш так настойчиво лезет в голову именно здесь и именно сейчас? Давно, очень давно прошли те времена, когда при звуках первых аккордов, что издавали медные трубы, переполняло чувство гордости, ощущение сопричастности к великому делу и собственной значимости. Может быть, инстинкт самосохранения требует приободрить дух, обрести уверенность в себе?

Он тряхнул головой, сделав попытку избавиться от наваждения. Какое-то шестое чувство подсказывало, что здесь шуметь не стоит, что это может привлечь какую-то неведомую опасность. Но от звуков марша, гремящих под черепной коробкой, избавиться не удалось, а еще начала мерещиться всякая чертовщина. Теперь вдруг оказалось, что обочины черной тропы завалены человеческими останками. Полуразложившиеся посиневшие тела расположились, как будто решили устроить привал. В ноздри ударил трупный запах, но его тут же перебил аромат дешевого одеколона – точно такого же, что в Звездном флоте выдавали нижним чинам в качестве вещевого довольствия. От такого «коктейля» могло и стошнить.

Один из мертвецов приподнялся на локте, в его пустых глазницах мелькнуло бледное алое свечение, и он произнес тихим, надтреснутым голосом: «Ложись тут, братишка. Дальше некуда идти…»

Он перестал смотреть вниз, и стоило мертвецам исчезнуть из поля зрения, как не стало и тошнотворных запахов. Что значит – некуда идти?! Если кто-то ноги не в состоянии передвигать, это вовсе не значит, что идти некуда! Вперед! Туда, где тлеет серая заря! «Когда Земля скомандует: “На взлет!”»… Стоп! Матвей остановился, стараясь понять, прокричал ли он это вслух или слова боевого марша по-прежнему гремят лишь в его голове. Ти-ши-на… Главное – тишина. Наверняка кто-то или что-то пытается заставить его обнаружить себя, а значит, этого нельзя допустить. Молчать! И стараться не слишком хлюпать, когда идешь по этому месиву…

Впрочем, болото начало мельчать, и грязь, стекая со штанин, почему-то не оставляла

на них никаких следов. Серое зарево впереди становилось все ярче, и вскоре над горизонтом образовалось что-то, действительно напоминающее рассвет в пасмурном небе. Да, Ничто, которое должно быть за пределом Хаоса, и должно быть серым, никаким… Ничто таит в себе небывалое могущество, исполнение всех желаний, мыслей и чувств. Стоп! Откуда эта фраза? Сам бы точно не придумал… Ни за что. Где и от кого он это слышал? Он начал напряженно прокручивать в голове все события последних дней и часов, и это помогло даже заглушить марш, звуки которого неотступно продолжали преследовать его. Есть! Это фраза из письма Фернандо. Как там? «Не прощаюсь, командор! Уверен, что все у нас получится, и мы еще увидимся. Главное, запомните: победит тот, кто первым доберется туда, где не был никто из предшественников и не опоганил девственное пространство своими гадкими мыслями и ничтожными чувствами. Где Ничто – там победа. Ничто таит в себе небывалое могущество, исполнение всех желаний, мыслей и чувств…»

Ничто, значит… Пределы Хаоса… По крайней мере, болото кончилось.

Теперь под подошвами ботинок была твердая каменная поверхность, светящаяся растительность исчезла, но уже и так было достаточно светло, чтобы идти не спотыкаясь. И вдруг под каблуком раздался негромкий хлопок. Матвей сразу замер, в первое мгновение решив, что опять, как в начале пути, угодил на минное поле. А что – вполне логично: каков старт, таков и финиш. Однако нога была на месте, а из-под ступни растекалась лужица слизи и торчала пара лиловых лепестков. Он поднял ногу и увидел, что раздавил чей-то глаз. Нет, не чей-то. Просто глаз. Дальше по ходу движения они торчали десятками и сотнями – цветы, глаза в окантовке лепестков на длинных извивающихся ножках. И все они тянули жадные взгляды в одном направлении, так что стебли некоторых из них были натянуты, как струны, готовые вот-вот лопнуть. Командор устремил взгляд туда же и увидел ее. Темный силуэт на фоне серой «зари». Как будто вырезанный из черной бумаги. Театр теней. Тени. Одной тени…

Она стояла спиной к нему, втянув шею, сжав худенькие плечи, испуганная, одинокая, беззащитная, готовая упасть в бездну отчаянья, откуда уже нет возврата.

Командор приближался к ней, стараясь ступать бесшумно. Главное – оказаться рядом, прежде чем этот мир без надежды и радости отнимет у нее последние крохи воли к сопротивлению, желанию жить и продолжать двигаться к цели. Стоп! А если это обманка? Если это – очередная ловушка? Здесь реальность и то, что видишь – далеко не одно и то же. Может быть, и нет уже никакой реальности?! Может быть, в Долине Серверов уже появилось очередное надгробие, на котором начертано: «Командор Матвей Вайгач»? Но тогда терять точно нечего.

Сейчас главное – найти нужные слова. Только бы не напугать ее еще больше своим внезапным появлением.

Он уже был рядом, он уже видел, как дрожат ее плечи, как сжимаются кулачки. Принцесса… Принцесса Анна… «Анна Дарийская, принцесса и наследница престола Дарийской империи, шестнадцать лет», – вспомнил он, что было написано в досье от Фернандо.

Принцесса… Какая там принцесса?… Воробышек. Мокрый воробышек. Из лужи – на мороз…

И тут она начала судорожно глотать воздух, а потом вытянула шею, как будто изготовилась к крику, полному отчаянья.

Нет! Сейчас нельзя… Нельзя кричать. Почему? Да потому же, почему не стоило горланить «Марш звездных воинов». Нельзя – все! Иначе – конец Игре…

В последний момент он успел зажать ее рот, ощутив, как от этого внезапного прикосновения все ее тело пробила крупная дрожь, наклонился к ее уху и прошептал как можно тише, спокойнее и тверже:

– Не надо. Не надо кричать…

И в этот момент там, где поднималась серая заря, раздался громогласный истерический вопль. Матвей едва успел разглядеть впереди еще один силуэт: лысый череп с большими ушами, воздетые ввысь тощие руки, торчащие из короткой мантии-безрукавки.