Фантастика и фэнтези польских авторов. Часть 2
Шрифт:
– Здорово, - отозвался Картер. – Готов?
Билл кивнул.
– Я – да, а вот с тобой похуже. Не выглядишь, как следует. Ведь знаешь же об этом, правда?
Майк широко усмехнулся.
– Одежка Смура валяется на заднем сидении, - ответил он. – Не обязан же я переть в ней всю дорогу. Как Мери?
– Нормально. – Хоппер глянул в сторону окна спальни. Он надеялся увидеть в нем жену, но та, видно, капитулировала после разговора, потому что не появилась, чтобы одарить его своим видом униженной и оскорбленной. – Нам еще надо подъехать
– Ясное дело, заскакивай.
Билл уселся, и они поехали вдоль улицы.
– Я вовсе не считаю, будто бы кто-то, кто не разбирается в компьютерах, обязан быть придурком, ты же знаешь. Но ты не поверишь, что устроил тот мужик. Размонтировал кулер, потому что тот, представляешь, слишком сильно гудел? С процессора. У него стоял пентиум, так что ему даже удалось его запустить, а потом как рвануло... И он с этим приезжает к нам с гарантийными претензиями... Врубаешься? У человеческой глупости нет границ.
Билл кивнул. Во всяком случае, это одно, с чем он мог согласиться. Сам он в компьютерах совершенно не разбирался, и они его ну никак не интересовали. Но он не собирался лишать приятеля удовольствия.
Он слушал и одновременно поглядывал за окно, высматривая съезд к заправке. Они ехали уже более двух часов, так что мочевой пузырь уже напоминал о себе.
– Ты никогда не задумывался над тем, как оно было бы стать Смурным? – неожиданно сменил тему Майк.
– Да нет! – пожал плечами Хоппер. – Когда у тебя в душе лабает рок-н-ролл, о таких вещах не думаешь... Ну а потом оно приходит как-то само.
– А я задумывался, - сказал Майк. – И Уотт тоже. Ну, знаешь, когда уже те пришли, познакомились со всеми и уселись возле камина, еще перед тем, как ты приехал. Тогда мы отправились в подвал за пивом для них.
– Ну и?
– И вот именно тогда... Ты же знаешь, какие взгляды были у Уотта. Иногда мне казалось, что он и вправду верил, будто бы будет вечно молодым. – Картер провел рукой по волосам и потянулся к полочке под радиоприемником за драже "тик-так". – Но тогда-то именно он и начал говорить о Смурных. Хочешь?
Билл взял коробочку и вытряхнул себе пару драже, которые он забросил себе в рот.
– Так значит, что он говорил? Могу поспорить, нес всякую хрень про Вьетнам и про убийц детей.
"Я и сам так тогда думал, - мелькнула мысль, - когда увидел Смурных, растянувшихся на диване. Меня так и подмывало спросить, хорошо ли они развлекаются, зная, что их дружки в это же время насилуют узкоглазых тринадцатилеток. В то время все они были для нас одинаковыми".
– Ты проиграл пари, старик, - рассмеялся Майк. – Я был уже внизу, но он остановился на лестнице и уставился в стену. Я спрашиваю, чего это с ним, а он на то, что последние месячные у Сюзи задерживаются почти что на неделю.
Драже встало Хопперу поперек горла.
– Что?!
Его приятель откинул голову и рассмеялся.
– То, что слышал. Он стоял на самом верху лестницы,
Билл недоверчиво покачал головой. На обочине плакат с логотипом большой раковины сообщал, что ближайший съезд к станции "Шелл" находится двумя милями далее. Он сильнее стиснул ноги.
– Но ведь он, вроде бы, говорил про Смурных, - вспомнил он, после чего, на тот случай, если бы приятель не заметил плакат, прибавил. – Если сможешь, остановись на этой станции.
– Договорились А Уотт и вправду говорил о Смурных, - продолжал Майк. – Сказал, что как только месячные у Сюзи начали запаздывать, он сам с каждым днем делался более дерганым. Чувствовал, что если появится ребенок...
– Но ведь они всегда могли от него избавиться, разве нет?
– Я тоже об этом подумал, но Сюзи была практикующей католичкой... – Майк захихикал. – Что, каким-то макаром, совсем не мешало ей давать ему при первом же случае... Во всяком случае, мысли о ребенке вызвали, что Уотт с каждым днем все сильнее чувствовал себя Смурным. Он размышлял о том, как найти работу, про свадьбу, дом, и про все то дерьмо, которое было нам так противно.
"И частью которого все мы сейчас являемся", - досказал про себя Билл.
Картер включил указатель поворота и съехал на правую полосу. Чуть подальше он свернул к заправке. Была четверть четвертого вечера.
Постой занял чуть больше времени, чем они планировали: как оказалось, навернулась лампа в фаре ближнего света. Билл воспользовался вынужденным перерывом, чтобы чего-нибудь поесть. Какое-то время он размышлял, а не купить ли попросту гамбургер на заправке, но затем решил посетить находящийся сразу же за ней придорожный бар. И он направился в ту сторону.
Сказать, что внутри было просто чисто, это как будто бы посчитать "Ритц" обычным мотелем. Помещение было буквально стерильным. Вдоль фронтальной стены находилось несколько боксов с сиденьями, покрытыми блестящей бордовой обивкой. На столах ровнехонько были разложены безупречно белые салфетки, в вазонах стояли свежие полевые цветы.
На стойке располагалась только кофеварка и несколько карточек. Хоппер весело подумал, что подобные заведения видел лишь в фильмах о бунтующей молодежи, например, в "Помаде для волос". Да и там никогда не было так чисто.
Он заметил джукбокс[34] и направился к нему. Если только в машинке имеется "Summer Night" Оливии Ньютон-Джон и Травольты, можно было выложить четвертак.
– Помочь чем-нибудь?
Билл глянул в сторону стойки. Из заднего помещения появилась молоденькая девушка, одетая в красно-белую униформу и черный фартучек. У нее было симпатичное, кругленькое личико, которое чуточку портили шрамики от ветряной оспы на щеках и на носу. Волосы – светло-соломенного цвета – она связала в конский хвост. Если верить табличке на груди, ее звали Анной.