Фантомная боль
Шрифт:
Трезза поймал себя на мысли, что общаться, сидя за столом, им было проще – так он видел только торс Мола, живой и, как прежде, крепкий.
– А знаешь, - произнес ящер, - так даже и не заметно, что с тобой что-то не так. Ты выглядишь хорошо.
– Да, я же после госпиталя заметно осунулся, - поведал иридониец.
– Но, как со мной это было всегда, теперь я физически еще сильнее. Но моя проблема в том, что тот стиль боя, что я изучал всю жизнь, я больше не могу применять. Мне
Трезза, несмотря на твердость в голосе ситха, ощутил в этих словах всю его трагедию. Дарт Мол был изящным бойцом, думающим филигранным фехтовальщиком. И потеря этих непревзойденных навыков была невосполнимой утратой, после которой Мол был лишь тенью прежнего себя. Но главное, он потерял свою свободу.
– Да, без наставника это сложно, - понимающе ответил фаллиин.
– Я сам учил - знаю…
Сказав это, он понял, что его самого одолевают воспоминания и сожаления. Это было неизбежно.
– Я ни в чем тебя не виню, - сказал он Молу на всякий случай, - но эти мысли неминуемы: вот бы как прежде. И чтобы все наши живы… А ей ты что-нибудь обещал? – наконец, решился Трезза заговорить о Килинди Матако.
Забрак потер пальцами серьгу в своем ухе:
– Что буду помнить.
Тем временем пиво сменилось кортигским бренди. Ящер так и не притронулся к элю, но маленькую рюмку с кашиикской выпивкой он взял и, встав со своего места, произнес:
– За Килинди. Стоя.
Мол последовал его примеру.
– За ее вечные семнадцать, - добавил иридониец. И для него эта фраза значила большее, чем для кого-либо еще.
Трезза, махом выпив порцию бренди, оскалился от боли. Напиток, казалось, обжег всю ротовую полость и пищевод.
– Ебануться, что пьют вуки! – прорычал он.
Дарт Мол, также махом осушив рюмку, сделал лишь глубокий вдох и резкий выдох.
– Я люблю вот так – чтобы все внутренности обжигало, - сказал он, вновь садясь за стол.
– Чувствовать, что во мне осталось хоть что-то живое…
Тут его взгляд упал на фаллиина, неподвижно сидящего перед полным бокалом пива и нетронутой тарелкой свежайшей ароматной еды.
– А ты чего не ешь? – спросил забрак. – Еда здесь совершенно нормальная, и меня ты не смущаешь – я уже давно перестал чувствовать голод. Давай, кушай.
Трезза положил кусок мяса в рот и начал медленно, совершенно без удовольствия жевать. Еда не лезла в горло даже после дико крепкой выпивки.
Мол выпил еще кортигского бренди. Фаллиин заметил, что один из датчиков на его поясе светился красным.
– Показывает, что мои показатели крови не в норме, - объяснил он ящеру. – Интоксикация. Но я-то еще ни в одном глазу.
– Все точно в порядке? – переспросил Трезза.
– Конечно. Причина более чем ясна, - забрак поднял рюмку с бренди.
– По-хорошему Камф вообще советовал мне раз в год ему показываться. Но пошел он! Его экспериментом я не стану!
– Это тот, кто тебя оперировал? – спросил фаллиин.
– Нет, - ответил Дарт Мол, - он был ассистентом. Резал другой забрак – Зан Янт. Истинный врач. Его операционная медсестра, Триз… - ситх усмехнулся, вспоминая ее.
– Когда я собрался покинуть их заведение, она на меня так набросилась! Предлагала пожениться, чтобы я остался на Талусе.
– Женщины тобой интересуются, несмотря ни на что, - внес ободряющее примечание Трезза.
– Только я ими – нет, - явно раздраженно бросил иридониец. – Я не чувствую ни фантомной боли, ни фантомного оргазма!
Старик несколько растерялся. Он никак не хотел трогать такие проблемные темы, задевать какую-либо болезненную струну. Но, раз уж так вышло, нужно было как-то выпутываться.
– Ну, ты не зарекайся, - нетвердо сказал фаллиин.
– Не все же сводится…
– Это всегда лишние проблемы, - перебил его ситх.
– Мне они ни к чему.
– Это верно, - вздохнув, согласился Трезза.
– Я в свое время с этим поспешил. А зря.
– Ты был женат? – удивился забрак.
Фаллиин с тоской усмехнулся:
– Очень давно. А еще я отец, - зачем-то сообщил он, но не стал продолжать, понимая, что Молу вряд ли будет это интересно.
– А ты не пытался найти здесь свои корни?
– Нет, - безразлично ответил иридониец.
– И ни разу не задавался вопросом…
Дарт Мол взглянул на него исподлобья:
– Вообще-то, мой учитель был мне за отца. И другого не было нужно.
– Но жизнь тебе дал не он, - заметил Трезза.
– Жизнь сама по себе – еще не ценность, если ты ничего собой не представляешь, - прозвучал ответ ситха, вновь опечаливший его бывшего наставника.
– Ты хоть бы раз вспомнил о родителях, - настоял фаллиин.
– Кем бы они ни были, это благодаря ним в первую очередь ты такой, какой есть.
– Без учителя я ничто, - поставил точку в этой беседе Дарт Мол.
– Тема закрыта.