Фарги Падающая звезда
Шрифт:
— Пока я не вижу здесь ничего, что стоило бы прятать, — заметил Брай, входя вслед за нами.
— Я тоже, — кивнул Кристоф. — Пока ничего странного. Внизу толпа, на эстакаде проповедник. Обычная схема. Ищите какие-нибудь знаки, символы. Это может дать ключ. Даже новые религии нередко используют старую символику, и это позволяет раскрыть их подлинную сущность.
Он пошёл вперёд, внимательно осматривая стены и пол. Джерри уже взобрался на эстакаду и, осмотрев её, принялся обозревать с высоты зал. Я медленно брела вдоль нагромождённого у стены металлического
— Фон чистый, — опередил меня Кристоф, обернувшись на ходу. — Никакой магии.
— Но что-то есть, — пробормотала я, чувствуя какое-то напряжение в самой атмосфере помещения, очень похожее на то, которое я заметила в офисе Криги.
— Это не магия, — проговорил Брай, озираясь по сторонам. Похоже, его беспокоило, что он не видит вокруг ничего странного. — Есть небольшие колебания геомагнитных излучений, но всё в пределах нормы.
— Я говорю об эмоциональном фоне, — пояснила я.
— Что ты хочешь от места, где погибло более сотни человек? — поинтересовался Кристоф. — И где собирается регулярно целое стадо идиотов, считающих, что зло в конечном итоге может привести к добру.
— Может быть. А с чего ты взял, что тут нет магии? — поинтересовалась я у Брая, снова уткнувшегося в клавиатуру своего мини-компьютера.
— Плащ, — пробормотал он. — Пентаграммы на плаще начинают мерцать при малейшем наличии магии.
— В самом деле? А откуда они?
— Понятия не имею. Эскизы делал Фарги. Он вообще взял на себя функции нашего дизайнера по одежде. Где он взял эти рисунки, я не знаю, но кроме них он ещё задал состав нитей. Говорил, что из этого сплава они будут смотреться лучше.
— Ещё бы… Голубое золото с прожилками из пенелопской слюды, — усмехнулся Кристоф. — Такое сокровище нужно в сейфе хранить.
— Я и храню, когда душ принимаю, — пробормотал Брай, поднимая глаза вверх.
Джерри стоял на эстакаде и молча обозревал зал своими льдистыми очами. Что ни говори, а выглядел он колоритно.
— В зале есть работающий механизм, — сообщил Брай. — Приборы улавливают какую-то цикличную вибрацию.
— Наверху ничего нет, — покачал головой Джерри. — И вообще нигде и ничего. Что ещё улавливают твои приборы?
— Это не для среднего ума, — проворчал Брай, закрывая крышку на наручи.
Джон тем временем обошёл весь цех и заглянул во все углы. Теперь он остановился по другую сторону от эстакады и стоял, задрав голову вверх.
— Что там за верёвка? — крикнул он, указав куда-то пальцем. — Вон, рядом с лестницей. Видишь, какие-то цепи…
— Вижу, — Джерри направился в самый конец эстакады, где из стены торчали потемневшие скобы лестницы.
Там действительно свисала верёвка, а чуть выше неё болтались обрывки цепей, прикреплённые к какой-то балке, проходящей под самым потолком. На одной из цепей до сих пор тускло поблескивал небольшой крюк. Видимо, это были остатки подъёмного механизма.
— Верёвка новая. Пластик, — сообщил Джерри, благоразумно удерживаясь от желания подёргать за конец. — Вот это уже интереснее! — воскликнул он, бросив взгляд вверх. — Она присоединена
— Проверь… — распорядился Джон.
— Есть, шеф! — Джерри недоверчиво посмотрел на скобы, а потом — на цепи. По моему мнению, лестница была более рискованным, но и более доступным путём к цели. Цепи висели слишком высоко, и не было никакой гарантии, что они прочно закреплены. Джерри, однако, смотрел именно на них и неожиданно легко подскочил и, взлетев метра на два, ухватился одной рукой за крюк. Вид у него был такой, словно он живет на двадцатом этаже и взбирается домой по цепям. В считанные секунды он вскарабкался на балку и, усевшись на неё верхом, принялся разглядывать, к чему прикреплена верёвка. Потом изящным движением поднялся на ноги и пошёл по балке в центр зала. С таким номером он без труда сорвал бы аплодисменты в лучшем цирке, но, похоже, здесь он никого удивить не мог.
— Ну! — нетерпеливо крикнул Брай
— Всё просто, — сообщил Джерри, присаживаясь на балку. — Дёргаешь за верёвку, и экран открывается, — он постучал по матовой длинной трубе, которая была прикреплена к балке. — Потом поднимаешься по лестнице, нажимаешь на рычаг, высвобождающий пружину, и она снова скручивает экран. Так примитивно, что даже кажется странным.
— Дерни за эту верёвку.
— Ничего не выйдет. Там стоит до мерзости смешная ловушка. Механизм запечатан воском и украшен роскошным оттиском массивной печати с чертовски сложным рисунком. Можно подделать, но возни минут на сорок.
— А можно так, чтоб не нарушить печать? — крикнул Джон.
— Без проблем.
— Так давай!
— Это ты предложил, — коварно усмехнулся Джерри, а потом выхватил из ножен свой зазубренный меч, и рубанул им по веревке.
Раздался лёгкий шелест, и Джерри соскользнул с балки. Уцепившись за край экрана, он понёсся вниз и, когда тот раскрылся полностью, соскочил вниз и пружинисто приземлился на эстакаду.
— Кинг-Конг несчастный, — проворчал Джон, подходя к нам. — Ты ж говорил: без проблем!
Он осёкся на полуслове, потому что, наконец, увидел то, что было на экране. Мы все смотрели туда, наверх, даже Джерри, перегнувшийся через перила эстакады, чтоб лучше видеть. Над нашими головами реяло квадратное полотнище. Основным его цветом был золотой, очень солнечный и радостный, и при этом переливавшийся радужными волнами.
Вокруг этого сияющего квадрата распространялось мерцание призрачных лучей, в воздухе едва улавливался мелодичный звон. А в центре полотнища чернел странный знак — круг со звёздчатым разрывом в центре.
— Что это такое? — спросил Джон, и его деловитый тон вернул меня к действительности.
— Хрен его знает, — отчётливо произнёс Джерри. Он так и висел на перилах, глядя вверх.
— Сейчас выясним.
Я взглянула на Брая, чтоб не пропустить очередной аттракцион. Он раскинул руки, расправляя складки плаща, и как на чёрных крыльях взмыл вверх. Даже если учесть, что антигравы индивидуального пользования — это уже давно всем известно и никому не интересно, на это стоило посмотреть.