Fatal amour. Искупление и покаяние
Шрифт:
— Бога ради, простите. Я нынче такая рассеянная, — улыбнулась Марья, поднимая голову, и вглядываясь в лицо того, кто стоял перед ней.
Она не увидела едва заметной саркастической усмешки, скользнувшей по красиво-очерченным губам, но вот интерес, на мгновение вспыхнувший в тёмных глазах и тотчас скрытый за занавесом густых ресниц, от неё не укрылся.
— Ну, что вы, сударыня, — улыбнулся офицер. — Это я должен извиниться.
— Nicolas, вы?! — изумлённо выдохнула Марья, заливаясь смущённым румянцем.
— Марья Филипповна? — пришёл черёд удивиться
— Я вас не признала, — улыбнулась Марья, продолжая разглядывать его из-под широких полей, надетого на ней капота, отороченного белым мехом песца.
— Признаться, я вас тоже, — усмехнулся Куташев. — Вновь решили попытать счастья в столице? — предложил он ей руку.
— Разве не за тем приезжают в столицу незамужние барышни? — довольно резко отозвалась Марья Филипповна, опираясь на предложенную руку.
Уязвлённая насмешкой, почудившейся ей в словах князя, она глядела прямо перед собой, а потому не увидела недоумённо приподнятой брови, и лёгкого покачивания головой. Куташев привык к повышенному вниманию со стороны противоположного пола, ему давно были известны все те уловки, коими пользуются незамужние девицы, стараясь привлечь к себе внимания. В этот арсенал обыкновенно входили якобы случайные встречи, оброненные предметы дамского туалета, томные взгляды из-под ресниц и, конечно же, непременное смущение в ответ на галантные слова и жесты, ожидаемые от противоположной стороны.
Признаться, ответ mademoiselle Ракитиной Николая несколько озадачил. Он ждал, что она оскорбится, окинет его пренебрежительным взглядом и, повернувшись спиной, поспешит избавиться от его общества, но вместо того, Марья Филипповна вернула ему его же сарказм и даже не отказалась продолжить прогулку в его обществе. Куташев оказался заинтригован. Однако же беседа не складывалась. Пушистые снежные хлопья медленно кружились в воздухе, ложились на ветки деревьев, на одежду гуляющей по заснеженному парку публики.
Не имея более намерения уязвить её, Николай заговорил вновь, постаравшись придать беседе иной, более непринуждённый тон:
— Любите гулять под снегом? — поинтересовался он.
— Люблю, — не поворачивая головы, отозвалась mademoiselle Ракитина. — Возможно, сие вам покажется банальным и скучным, но мне нравится пройтись в такую погоду, это способствует размышлениям.
— Отчего же, — без тени иронии отвечал Куташев. — Тут я, пожалуй, с вами соглашусь. Сам люблю пройтись. Ну, а как поживает Сергей Филиппович? — осведомился он, пытаясь поддержать разговор.
— Отчего бы вам у него об этом не спросить? — замедлила шаг Марья, поворачиваясь лицом к своему спутнику. — Могли бы нанести нам визит? — блеснули насмешкой серо-голубые глаза.
— Отчего бы и не нанести, — усмехнулся в ответ Куташев. — Вы остановились в доме вашего родственника на Английской набережной? — поинтересовался он.
— Нет. Нынче в доме брата на Фонтанке, — вновь взяв его под руку, отозвалась Марья. — Здесь недалеко, — добавила она.
— Вы позволите вас проводить? — спросил Куташев, подстраиваясь под её неспешный
— Опасаетесь не найти дороги, ваше сиятельство? — не удержалась от колкости mademoiselle Ракитина.
Её безумно злил тон, что позволил себе Куташев при встрече и оттого никак не получалось претвориться безучастной к его словам. Николай позволил себе короткий смешок, по достоинству оценив сей выпад, характеризующий Марью Филипповну скорее, как девицу взбалмошную, нежели барышню благовоспитанную.
— С вами я не прочь заплутать в каком-нибудь укромном уголке, — тихо ответил князь, склоняясь к ней.
Полные чувственные губы Марьи Филипповны гневно сжались в тонкую линию, но осознав, что Куташев именно того и добивался, забавляясь её злостью, mademoiselle Ракитина внезапно остановилась. Мысль, пришедшая ей в голову, сначала показалась забавной. Отчего бы и не увлечь его, заставив искать её расположения? Видеть его у своих ног было бы весьма занятно. А дальнейшие размышления так и вовсе позволили увидеть немалые выгоды в том, ведь время на этот раз вовсе не было её союзником, скорее напротив. Вместо того чтобы оскорбиться, Марья негромко рассмеялась, показав ровные белые зубки.
— Да, вы наглец, сударь, — отозвалась она, продолжив путь. — Вынуждена отказаться от столь заманчивого предложения. Плутать зимой по парку довольно холодно.
— Я мог бы пригласить вас куда-нибудь, — поддержал игру Куташев. — Скажем, в театр. Вы любите театр?
Марья Филипповна тяжело вздохнула.
— Люблю, — честно призналась она, перестав кокетничать.
— Вы уже видели новую оперу в Большом? — поинтересовался Николай.
— Мне бы очень хотелось пойти, — отозвалась она. — Анненковы нынешний сезон проводят в деревне, увы, некому составить мне компанию. Серж почти всё время занят делами службы, и, признаться, я скучаю здесь. Но ваше общество — едва ли подходящая компания, — отвернулась она от него.
Куташев уловил перемену в её настроении. В тоне mademoiselle Ракитиной на этот раз не прозвучало и намёка на флирт, и похоже, её огорчение было совершенно искренним. Николай, обдумывая её ответ, некоторое время молчал, а после заговорил совершенно серьёзно.
— Моя сестра могла бы составить нам компанию, и таким образом все приличия будут соблюдены.
— К чему вам эти хлопоты? — иронично осведомилась Марья.
— Не ищите злого умысла, mademoiselle, — пожал широкими плечами Николай. — Возможно, мне просто захотелось сделать вам приятное. Так вы принимаете моё приглашение?
— Грех отказываться от такой любезности, — не смогла удержаться от сарказма mademoiselle Ракитина.
— Я пришлю вам записку, сообщу о времени представления, — усмехнулся князь.
— Буду ожидать с нетерпением, — не могла не оставить последнее слово за собой Марья.
Марья огляделась. За разговором она и не заметила, что они покинули Летний сад и уже почти дошли до дома Сержа на Фонтанке.
— Благодарю за чудесную прогулку, — улыбнулась она напоследок и поспешила взойти на крыльцо.