Фатальный Фатали
Шрифт:
И он напомнит шаху о недавнем наводнении, которое тоже предсказал: когда планеты влаги соединились в созвездии Рыб, грозившем новым потопом, президент Тулузы даже построил Ноев ковчег. И о небывалой засухе, когда Сатурн и Марс соединились в знаке Весов, а Солнце и Юпитер - в знаке Льва.
"Разве не помнит шах о недавней чуме, которую предвестили звезды, Сатурн и Юпитер сошлись в знаке Льва вблизи туманных звезд Рака, что еще Птолемей считал предвестником мора?" И он, звездочет, предсказал чуму! А разве не влияет расположение звезд в момент рождения человека на соотношение в нем
Все жидкие части тела - кровь, головной и костный мозг - прибывают и убывают в зависимости от Луны. Но влияние Солнца и Луны усиливается или слабеет в зависимости от остальных пяти планет. И разве не соответствует каждая часть тела особой планете? Сердце -Солнцу, мозг - Луне, печень Юпитеру, почки -Венере, селезенка, скрывающая в себе черную желчь, Сатурну, желчный пузырь - Марсу, легкие - Меркурию?"
Но станет его слушать шах! И точно.
– Как осмелился ты грозить мне бедою, - не дав опомниться звездочету, разразился гневом шах, - и не обмолвиться ни словом о средствах борьбы?!
– мЯ думал, мой шах!
– Говори!
– Дай срок!
– Палач!
– и в мгновенье из-под земли вырос палач с мечом за поясом и веревкой в руках: рубить или вешать?
– Уведи изменника и отруби ему голову!
"Если его казнят, не миновать казни и нам!" И военачальник пал на колени:
– Шах, кто же выручит нас из беды, если этому презренному ишаку, достойному смерти, отрубят голову?! Пусть подскажет, а потом и казни!
Но тут вошел главный евнух и доложил о старейшем звездочете Мовлане. Неужели еще жив этот астролог, служивший чуть ли не Длинному Гасану?!
ЗВЕЗДЫ ОБМАНУТЫ
– Старческой немощью я обречен, мой солнцеликий шах, - Мовлана часто-часто задышал, - проводить остаток жизни в одиночестве. Но неблагоприятное расположение звезд принудило меня поднять старческие кости и предстать пред вами, мой шах! Через пятнадцать дней планета Марс...
– Знаю!
– прервал его шах.
– И о созвездии Скорпиона?
– Да!
– Хвалю, хвалю ученика! Но неужели вы знаете и о том, как отвратить беду?
– Это я хочу услышать от вас, Мовлана!
– Да, вряд ли кто подскажет! Звездочеты пошли нынче неопытные, не то что в мое время! Мой учитель, бывало...
– Мовлана, вы хотели подсказать! Я жду!
– Запаситесь терпением, мой шах, ибо то, что я предложу, ни в одной книжке не прочтете. И нет на земле человека, кроме меня, кто бы подсказал. Рок фатален, его не избежать, но рок слеп, и от него можно спастись. Мой шах, в эти злополучные дни, но не позже чем завтра, вы, Шах-Аббас Великий, должны отказаться от престола...
– Что
– Шах подскочил, и все вздрогнули.
– Имейте терпение, мой шах! Да, отказаться от престола, передав трон какому-нибудь преступнику, достойному смерти, и удалиться с глаз, пребывая в неизвестности. Когда разрушительное действие звезд разразится над головой грешника, который в это время будет полновластным шахом, вы вновь займете свой трон и будете царствовать в полном счастии и здравии во славу нашего могучего отечества! Но рок начеку. Народ должен считать грешного злодея подлинным шахом. Необходимо также расторгнуть брачные узы со всем женами, и с теми из них, которые согласятся стать женой простого смертного Аббаса Мухаммед-оглы, можно будет заключить новый договор.
Все молчали: хвалить? а вдруг шах не одобряет? хулить? Но шах заметно повеселел, и все стали хвалить Мовлану - его находчивость и стратегический ум. Да, но где найти такого человека?! Чтоб, во-первых, был нечестивцем, достойным смерти, и чтоб, во-вторых, став шахом, не казнил их всех?!
Шах обратил взор к везиру, и тот сразу:
– В стране нет недовольных, мой шах! Все славят тебя!
– И, уловив сомнение во взгляде шаха, добавил: - Может, один-два презренных отщепенца, - во взгляде шаха недоумение, и везир поправился: - Но и тем мы оторвали головы!
А шах смотрит на военачальника, вспомнив, что он к тому же министр по делам безопасности престола.
– Есть у меня один на примете, мой шах, мы ведем за ним наблюдение.
– Почему не докладывал прежде?
– И очень хорошо поступал, мой шах!
– осмелел Мовлана, чувствуя себя героем дня.
– Кого б тогда мы на трон посадили?
– Грешник, которых свет не видел! Появился здесь недавно.
– То-то я думаю, где у нас взяться нечестивцу?! Откуда он?
– Кажется, из Гянджи.
– Быть не может, чтоб с родины шейха Низами Гянджеви!
– А может, из Шеки?
– Это возможно! (Знал бы, вспомнил о Фатали, нокак в такие дали взором проникнуть?) Ну, так кто же он?
– Прибыл к нам с армянскими ремесленниками.
– А может, армянин?
– Нет, нет, чистокровный шиит! Юсиф его имя!
– И что же он?
– Хулит бескорыстных служителей исламизма! Будто обманываем народ, вдалбливая ему в голову повиновение и послушание. Утверждает, что все должностные лица начиная с сельского старшины и кончая самим венценосцем, тираны!
– И он до сих пор не казнен?! Чем же занимается твое министерство безопасности?
– Я хотел разом обезвредить всю его шайку! Но кара звезд...
– Что еще говорит этот Юсиф?
– перебил военачальника шах.
– Он считает, что каждый сам по себе аллах.
– Аллах? О боже!
– расхохотался шах, и, подражая повелителю, захохотали все; лишь Мовлана, по рассеянности упустив, о чем шла речь, не понял, отчего все так дружно хохочут.
– Я осмеливаюсь думать, - решил сказать решающее слово Мовлана, - что шекинец Юсиф это и есть тот человек, которого заждались в аду. И благодарение судьбе, что хоть один негодник нашелся в нашей избранной аллахом стране! Ему суждено стать лжешахом и погибнуть от разрушительных действий звезд.