Фатерлянд
Шрифт:
Из мемориального парка открывалась великолепная перспектива. Низкие свесы крыш обрамляли излучину бухты, за которой виднелись гребни зеленых холмов. Вдоль пляжа с плоскими камнями — он назывался «Тысяча татами» — на триста метров тянулась набережная, с которой можно было любоваться видом на небольшие островки и наслаждаться морским бризом. До островков было рукой подать, и во время отлива некоторые туристы пешком добирались до ближайшего из них, где стоял маяк и можно было вдоволь прорыбачить.
Йоко вышла на остановке и пошла вверх по крутой тропинке. Над тропой витал сладковатый запах азалий, а чуть дальше ее взору
Доктор Сераги уже не работал в Национальном медицинском центре, но исследований в области аутоиммунных заболеваний не оставлял. Ему уже исполнилось восемьдесят шесть лет, и он приезжал на Кюсю только раз в год.
Женщина узнала Йоко и махнула ей рукой. Доктор Сераги дал ей японское имя Каори, что означало «аромат». Когда Каори оставалась наедине с Йоко, она всегда говорила о своем доме.
— Я думаю, что проживу достаточно долго, — говорила она, — благо воздух здесь просто прелесть. Но ведь когда-нибудь Корейский полуостров объединится, и я вернусь в свою деревню. Там я тоже построю приют для сирот!
Йоко показала в сторону клиники, что она идет туда. Каори кивнула и продолжила читать детям сказку. Доктор Сераги и Йоко любили молодую женщину, но она оставалась сама собой. Однажды она спросила Йоко:
— А ты понимаешь, Йоко-сан, как просто было захватить весь этот остров всего с девятью солдатами?
Йоко не поняла, шутит Каори или говорит серьезно. Она рассказала об этом деду, и тот заметил, что Ким Хван Мок и не собиралась становиться японкой. Здесь ее временное убежище.
Но кто же взорвал отель? — задавалась вопросом Йоко.
Каори старалась обходить эту тему. Ясно было одно — это не Силы самообороны и не спецназ США. Обе страны неоднократно заявляли Совету Безопасности ООН о своей непричастности к случившемуся. Заявления порождали новые слухи — якобы к взрыву отеля имела отношение южнокорейская разведка; другие же говорили, что такую операцию могли провести только наемники из Европы, которые, кстати, охотно взяли на себя ответственность за операцию. Каори полагала, что здесь сработали люди Ким Чен Ира. Командующий флотом и высшие офицеры после возвращения были расстреляны — так Великий Руководитель смог устранить препятствие в переговорах с США об объединении с Югом.
И все же никто не мог определенно сказать, кому удалось заминировать отель «Морской ястреб». Загадка так и осталась загадкой…
Эпилог 3
13 июня 2014 года, Мейнохама
Ивагаки не хотел идти в школу и решил вернуться на склад. Впрочем, больше идти ему было некуда. А в Мейнохаме жили прикольные чуваки. Ивагаки сначала познакомился с одним из них по имени Татено.
Придя на склад, Ивагаки увидел человека в инвалидной коляске. Его звали Синохара. Ивагаки поздоровался, но Синохара смерил его взглядом и ничего не ответил. Это не обидело Ивагаки — ему нравилось, что здесь никто не пытается относиться к нему, как к ребенку. Синохара выращивал ярко окрашенных лягушек, которых Ивагаки, впрочем, еще не видел.
Ивагаки учился во втором классе средней школы, но успел потерять всякий вкус к образованию еще в детском саду. В канун Рождества воспитательница сказала детям, что служащие местной пожарной команды приведут к ним настоящего живого северного оленя. Но когда Ивагаки увидел обыкновенного пони с прикрепленными на голове пластмассовыми рогами, он сразу закричал, что это не олень. Воспитательница попыталась успокоить его, но у нее ничего не вышло, и она сама раскричалась. Ивагаки ходил в школу раз от разу, и в конце концов он украл деньги у родителей и сбежал из дому.
Татено сидел за чашкой чая в комнате, которую здесь называли «гостинкой». Когда Ивагаки поздоровался с ним, тот равнодушно кивнул и что-то невнятно промычал. Ивагаки огляделся — еще в комнате находился какой-то старик, который спал в кресле-качалке и выглядел, как восковая фигура. Ивагаки слышал много историй про этого человека, которого звали Исихара. Помимо прочего, ребята из «Клана скорости» говорили, что именно его парни взорвали отель «Морской ястреб» три года назад. Большинство из них тогда погибли, но, поскольку они не имели удостоверений личности, никто не смог опознать их. Ивагаки как-то спросил Татено об этом, но тот просто послал его в задницу.
С улицы донесся звук мотора, и через несколько секунд в «гостинке» появился человек с тяжелой картонной коробкой в руках. Парень поздоровался с Татено и поставил коробку у его ног. Это был Сато. Не обратив никакого внимания на Ивагаки, он повернулся к спящему старику и сказал:
— А я выпить принес!
При слове «выпить» старик дернулся в своем кресле и открыл глаза. Странно, но сразу после этого атмосфера в комнате изменилась. Сато вынимал из коробки бутылки разных форм и выстраивал их на полу. Исихара встал и нетвердой походкой направился на кухню, откуда вскоре вернулся, держа в руке стакан со льдом.
— Ну что, сначала по водочке бахнем? — сказал он.
Наполнив стакан прозрачной жидкостью, он сразу выпил половину и затем промычал: «Хорошо-о-о!»
Синохара, должно быть, услышал возглас Исихары и выехал на коляске из своей комнаты.
— Как ты? — спросил он Сато.
— Да нормально, — отозвался тот, присаживаясь на диван.
Сато теперь ездил на серебристом «порше» и владел сетью салонов красоты в Тендзине и Накасу. Про него говорили, что он настоящий гений своего дела. Сато превосходно расписывал ногти, причем под увеличительным стеклом можно было прочитать нанесенные им надписи.