Фатерлянд
Шрифт:
За контрольно-пропускным пунктом Ким вынула свой листок и спросила Ниномию, знает ли он доктора Сераги. Ниномия взял свободной рукой бумажку и сказал, что, конечно, знаком с доктором. Он добавил, что Сераги пользуется большим уважением в Фукуоке, но у него репутация вольнодумца.
— Он напоминает одинокого волка.
«Именно так, — подумала Ким, — одинокий волк». Еще она подумала, что доктор Сераги чем-то напоминает ей отца. Отец специализировался по холере. Когда после китайской культурной революции он был вынужден бежать в Республику, над ним сомкнулся круг одиночества. У него совсем не было друзей, но он не слишком страдал от этого. Ким вспомнила, как отец каждое утро складывал руки
Отец никогда — насколько помнила Квон Мок — не играл с ней, не читал ей на ночь сказок. Только однажды он взял ее с братьями на рыбалку. Они ничего не поймали, но Ким запомнила тот вечер на всю жизнь.
Отношение к детям в Республике было строгим, однако отец никогда не пользовался своей властью. Он ни за что не поднял бы руку на детей или жену. Да, разумеется, иногда он бывал грубоват с домочадцами, но при этом… невероятно застенчивым. Отец свободно говорил по-китайски и читал медицинские книги на русском и немецком языках, но как разговаривать с детьми, какой тон взять, он, скорее всего, просто не знал. Что не мешало им любить его всем сердцем.
— Я высажу вас здесь и отгоню машину на парковку, — сказал Ниномия, открывая дверцу.
У входа в клинику располагалось помещение охраны. Пожилой мужчина в темно-синей форме поприветствовал Ким и предложил пройти в холл — скорее всего, он видел, что она вышла из машины с эмблемой фирмы Medicina.
Холл был почти таким же большим, как в отеле, с высоченным потолком. Перед стойкой регистратуры сидели несколько пожилых людей, ожидая очереди. В бумажнике Ким помимо денег лежали регистрационная карточка и страховой полис. Такие документы командование ЭКК выдало только старшим офицерам. Ей оставалось лишь подойти к стойке, предъявить карточку и оплатить счет за лечение капрала. По времени — пара минут. Но она хорошо продумала свои действия. Если предъявить удостоверение, решить финансовые вопросы, а потом попросить о встрече с доктором Сераги, то через несколько мгновений вся больница будет знать, что к ним пожаловал офицер Экспедиционного корпуса. Доктор, пытавшийся остановить казнь, скорее всего, попросит своего помощника сказать, что его нет на месте. Учитывая скорый переезд в Одо, второго шанса поговорить с доктором у нее просто не будет.
Ким посмотрела на часы. До полудня оставалось несколько минут. Разговор с доктором Сераги займет не больше четверти часа, так что в отеле ее не должны хватиться. Она отошла от стойки регистратуры и успела проскользнуть в закрывавшиеся двери лифта.
— Вам какой этаж? — спросил ее пожилой мужчина.
— Третий, пожалуйста, — ответила она, слегка поклонившись.
Лифт остановился. Здание медицинского центра было настолько большим, что здесь ничего не стоило заблудиться. Направо и налево по коридору шли ряды дверей. Ким растерялась. Чистый пол отражал свет ламп. Она подошла к медсестре и спросила, где находится кабинет доктора Сераги. Та поинтересовалась, зачем ей нужен доктор, и Ким сказала, что Сераги назначил ей встречу на двенадцать часов, они собирались обсудить возможность организации его лекции. Медсестра, преувеличенно артикулируя, но, впрочем, довольно вежливо объяснила, как пройти.
Шагая по коридору, Ким ощущала легкую ностальгию, которую навевали на нее запахи лекарств, да и вообще специфическая атмосфера больницы. Та больница, где работал ее отец, представляла собой деревянный барак с устаревшим оборудованием и, конечно, не могла сравниться с этим местом. Но ощущения были почти такими же.
Она миновала группу врачей, кивнула им и прошла дальше.
Повернув направо, Ким прошла мимо конференц-зала, небольшой кухни, комнаты для санитаров и вскоре увидела двери врачебных кабинетов. Кабинетов было всего пять, и их разделяли стеклянные перегородки от пола до потолка. На первой двери висела табличка с надписью «Научно-исследовательское управление». Далее следовала надпись «Кинетическая интроскопия», затем «Сердечно-сосудистая физиология» и «Трансплантация органов». Последний кабинет был рядом с застекленным балконом, выходившим на здание отеля, стадион и палатки Экспедиционного корпуса. На табличке по-английски и по-японски значилось: «Иммунологический научно-исследовательский центр». На уровне глаз была прикреплена карточка с именем доктора Сераги. Сердце Ким учащенно забилось. Прежде чем постучать, она несколько раз глубоко вдохнула.
— Войдите! — раздался голос из-за двери.
«Что я делаю?» — мелькнула мысль. Она пришла сюда без всякого разрешения и действовала только на свой страх и риск. А вдруг ее попытаются захватить в плен сотрудники полиции или Сил самообороны? На всякий случай Ким проверила в сумочке ПСМ. «Если что, выход есть всегда», — сказала она себе и подняла руку, чтобы постучать еще раз, но в этот момент дверь отворилась, и на пороге возник сам доктор Сераги и внимательно взглянул на нее сквозь очки.
— Кто вы? — спросил он мягко, но тем не менее не давая пройти в кабинет.
Ким догадалась: доктор понял, что перед ним кореянка.
— Меня зовут Ким Хван Мок. Я лейтенант Экспедиционного корпуса Корё.
При упоминании ЭКК Сераги нахмурился и быстро посмотрел, нет ли кого за ее спиной.
— Вы одна? — спросил он.
Ким кивнула, и доктор отступил в сторону.
Три стены кабинета занимали книжные полки. Посередине располагался большой письменный стол, за окном виднелся балкон. Сераги не предложил ей сесть, и сам остался стоять, сложив руки на груди. Дверь он оставил открытой. Он показался Ким меньше ростом и старше, чем когда она увидела его в первый раз. Он был совсем не похож на ее отца. Но теперь, когда он был так близко, она поняла, почему этот человек являлся ей во сне и зачем она пришла к нему. При этом у Ким было такое ощущение, будто вышла из нагретой комнаты на мороз. Она хотела объяснить цель своего визита, но не могла вымолвить ни слова.
— Что вам угодно? — откуда-то издалека прозвучал голос Сераги, когда она села.
Ким вынула пистолет и сняла с предохранителя. В комнате явственно прозвучал металлический щелчок боевой пружины. Доктор испуганно метнулся к двери.
— Вам лучше остаться на месте, — сказала Ким.
— Вы что, пришли, чтобы застрелить меня?
Она покачала головой и вынула из сумочки белый шлепанец.
— Я хотела вернуть это вам.
Сераги подошел поближе, поправил очки и стал рассматривать шлепанец, по-видимому не понимая, что это его собственный. Наконец, ему удалось разглядеть свою фамилию на внутренней стороне, и он глубоко вздохнул, вероятно, вспомнив обстоятельства, при которых потерял этот предмет.
— Зачем вы его принесли? — спросил он.
— Я подумала, что вам он пригодится.
Сераги подошел к двери, выглянул в коридор и, убедившись, что там никого нет, закрыл ее. Со шлепанцем в руке он вернулся к столу и сел в кресло напротив Ким. На столе Ким заметила раскрытый ноутбук, фотографии членов семьи, несколько книг и исписанные листки бумаги. Ее внимание привлек странный предмет: чучело цыпленка с черными крыльями на подставке с надписью «Химера». Сераги, проследив за ее взглядом, объяснил: