Фатерлянд
Шрифт:
Лагерь был наполнен благоуханием кимчи, запахом острого перца и вяленой рыбы. То тут, то там поднимались дымки полевых кухонь. Судя по всему, недавно закончился обед. Очаги были сделаны из металлических канистр для масла, частично вмурованных в землю и обложенных камнями. Сверху помещались горшки, кастрюли и решетки для мяса и рыбы. На третий день быт устоялся, и запахи кухни лучше всего свидетельствовали об этом.
Молодые солдаты находились в веселом расположении духа.
— Эй, — крикнули Чхве из толпы, — может, вам помочь справиться с преступностью?
Чхве обернулся и увидел улыбающееся лицо капитана Хо Чи, командира Четвертой роты. Хо был врачом и экспертом в области химического оружия, причем доподлинно не было известно, снабжено ли его подразделение таковым.
— Ты что, хочешь лишить
Чхве пересек лагерь и направился к палатке Специальной полиции, которая стояла между контрольно-пропускными пунктами «А» и «В». На морском ветру ткань палаток, заполонивших все пространство между отелем и стадионом, громко хлопала.
За военным городком возвышалось здание медицинского центра, напоминающее Детский дворец в Пхеньяне. По своей величине, а равно и по оснащенности медицинским оборудованием центр был лучшим лечебным учреждением на всем Кюсю. Из окон на Чхве смотрели бледные лица пациентов; некоторые из них сидели в креслах-каталках. Больные были одеты в плотные теплые куртки, напоминавшие русские телогрейки, широко распространенные в Республике. Корейские солдаты в лагере поголовно ходили в майках, а то и были обнажены до пояса. Для людей, которым на родине приходилось делать проруби, чтобы постирать белье, апрельская Фукуока, вероятно, представлялась южным курортом. Лейтенант Ким Хван Мок, служившая в отделе логистики и поставок, выдала сегодня утром всем солдатам новые футболки, носки и по две пары трусов. Приобрести около тысячи комплектов нижнего белья — непростая задача, но помогла мэрия Фукуоки, сделавшая заказ у владельца торгового центра, расположенного рядом со стадионом. Каждый комплект белья Gap был упакован в пакет, на котором было нанесено схематическое изображение майки или трусов. В Республике такие вещи носили только спортсмены-олимпийцы. Поначалу никто не рискнул первым вскрыть пакет. Солдаты смотрели на изображения трусов и маек, вертели упаковки в руках, но никто не понимал, что с ними делать. Ким пришлось несколько раз сказать, что выданное белье бойцы могут оставить себе насовсем, и только после этого молоденький солдат первым решился разорвать полиэтилен, достать майку и осторожно натянуть на себя. Когда он изумленно ощупывал ткань, на его лице играла совершенно детская улыбка. Его товарищи тоже стали рвать пакеты и облачаться в новое — белый круг ширился, словно налитое в чай молоко. Кто-то вслух заметил, что нежное прикосновение ткани напоминает материнские объятия.
На очередном собрании солдаты стали интересоваться, будет ли командование заказывать и другую одежду: американские штаны, например, рубашки с длинными и короткими рукавами, спортивную одежду, куртки, кроссовки и прочее. Ким Хак Су был категорически против. Да, соглашался он, северокорейская форма с точки зрения удобства далеко не лучший вариант: она не так хорошо впитывает пот и не защищает от холода. Кое-кто носил свою форму лет по двадцать, она бесконечно перешивалась, и заплаток было больше, чем «родной» ткани; обувь, хоть и прочная, была слишком тяжелая для повседневной носки. Но речь идет не о комфорте, настаивал Ким. Какой бы форма ни была, она должна в первую очередь олицетворять воинскую дисциплину, субординацию.
Продолжая свою мысль, Ким заговорил о беспрецедентной ситуации, сложившейся в Народной армии. Возможно, многие солдаты, а тем более солдаты привилегированных частей, не знали, что в девяностых годах в большинстве подразделений дисциплина сильно упала. Причиной тому стала нехватка продовольствия, изменения в системе званий и продвижения по службе, а еще — расширение спектра задач, стоявших перед армией. Руководство решило, что военнослужащим надлежит самостоятельно позаботиться о неосновных видах продовольствия. В результате этого решения в армии появились свои фермы и скотные дворы. Все, начиная от генералов и заканчивая младшими командирами, большую часть своего свободного времени проводили теперь в полях и на выгонах. Естественно, во время полевых работ военная форма уступила место рабочей одежде, на которой не было знаков отличия. Младшие по званию не всегда отдавали воинское приветствие при встрече со старшими офицерами, и это вошло в привычку. Вывод Ким сделал такой: военная форма создана в том числе и из соображений дисциплины, а ношение гражданской одежды в армии, в особенности джинсов, курток и кроссовок, только подорвет существующий порядок. Он не стал говорить
На контрольно-пропускном пункте «А» показался мусоровоз. Утром мэрия и организация, занимавшаяся утилизацией отходов, провели еще одно совещание и, вероятно, достигли соглашения о цене вопроса. Пятьсот человек производили огромное количество мусора, который пока сваливался на пустующем участке между отелем и рекой Хии. В лагере уже ощутимо пованивало, и в скором времени могла вспыхнуть какая-нибудь эпидемия. Охранник проверил документы водителя и бегло осмотрел автомобиль. Сколько диверсантов нужно затолкать в мусоровоз, чтобы захватить весь лагерь? Солдаты в лагере спали посменно, по шесть часов, и в любое время дня и ночи в строю оставалось около трехсот пятидесяти человек, способных отразить любую атаку. Опасаться ракетного или бомбового удара не имело смысла, так как рядом находился госпиталь, а с юга начинались жилые кварталы. Против вертолетов у ЭКК на вооружении были переносные комплексы «земля — воздух».
Впрочем, даже если японцы решились бы на атаку, любое перемещение войск заметили бы наблюдатели и незамедлительно предупредили лагерь, в этом случае часть солдат сразу же переместилась бы на территорию госпиталя и в жилую застройку.
Накануне центральные газеты опубликовали содержание разговора командующего Штабом американских войск в Японии и министра обороны США. Военные говорили о том, что в Фукуоке не проводится никаких военных операций, жертвы среди гражданских лиц отсутствуют, нет сообщений о случаях мародерства или насилия, общественный порядок поддерживается на должном уровне. Корреспондент написал, что такая оценка ситуации не всех устраивает в правительстве, ибо она не позволяет просить о военном вмешательстве со стороны американцев. Впрочем, никто из высших эшелонов власти не требовал громогласно привлечения Сил самообороны — на этом не настаивали даже правые.
Чхве проходил мимо командного пункта лагеря, когда увидел сидящих на земле семерых солдат. При виде офицера они вскочили на ноги. Лица всех семерых были красными, а на земле валялись три журнала. Чхве наклонился и поднял их. Журналы оказались японскими эротическими изданиями. Зная его характер, солдаты подобострастно вытянулись, кусая губы. Как выяснилось, эту макулатуру они взяли у владельцев захваченных автомобилей вскоре после прибытия в Ганносу.
Чхве перелистнул страницы: пара статей, кадры из мультфильмов… На странице с заголовком «Сисястые ученицы, выпуск пятый» была изображена улыбающаяся девушка с задранным выше обнаженной груди свитером. Подпись под снимком гласила: «Мисс В. Т., студентка второго курса университета, профессор которого получил в прошлом году престижную премию по химии, смело показала нам свои достоинства! Приносим извинения, профессор!» В Республике такого не могла себе позволить даже проститутка. В другом журнале была картинка с девицей, плескавшейся в морских волнах в чем мать родила. Название было «Бомба-идол!». Чхве нахмурился: он никак не мог понять, какое отношение бомба имеет к обнаженной женской груди. Так и не найдя ответа, он решил, что автор имел в виду ручные гранаты.
Оторвавшись от журналов, Чхве увидел, что вокруг уже собралась небольшая толпа. «Ну и как их теперь наказать?» — мелькнула мысль. Капитан был в растерянности. Дома только за один лишь факт обладания таким журналом человек мог отправиться в исправительный лагерь. Посоветоваться с Чо Су Ёмом? Вроде непедагогично… Избить их? Но тогда в лагере на неделю станет на семь солдат меньше — непозволительная роскошь. С другой стороны, нельзя не отреагировать, поскольку преступление должно быть наказано. В толпе он заметил Чхве На Ки из службы логистики и поставок и подозвал к себе. Уоррент-офицер вышел вперед и приложил руку к кепи.
— Вырвите семь голых теток и раздайте каждому по фотографии. И пусть держат их перед глазами!
Чхве На Ки с недоумевающим видом выполнил приказание. Провинившиеся выстроились в ряд и по команде вытянули перед собой руки с трепещущими на ветру обнаженными красотками, словно портрет Вождя на партийном собрании. Толпа любопытствующих все прибывала. Со стороны складывалось впечатление, будто все семеро читают поздравительные стихи.
— Пусть так стоят два часа! — рявкнул Чхве Хён Ир. — Не шевелиться и не отводить взгляд от фотографий!