Фатум
Шрифт:
– С детства, – на автомате брякнула Николь, не подумав. За ее спиной Зомби шумно втянул в себя воздух.
– Правда?
Девушка загадочно улыбнулась: а ведь это был выход. Она понимала, что то, что она собралась провернуть, опасно, но, вместе с тем, это могло заставить Арчера передумать и сняться с места, не дожидаясь ярмарки.
– Да, – Николь улыбнулась шире. – Я раньше работала на одно состоятельное семейство, Прайсы, если Вам это о чем-то говорит, – девушка буквально чувствовала, как плавилась ее спина под взглядом хранителя. – Точнее, моя мама работала на них, а я ей помогала и заодно общалась с хозяйскими дочерьми. Если
– Прайсы? – Бесси с живым интересом уставилась на девушку. – Да, я что-то припоминаю… Ах, да, конечно! – она легонько хлопнула себя во влажному лбу и пробежалась глазами по стойлам. Троица прошла ровно половину и стояла в проходе, ведущему на леваду. По ту сторону оставались еще стойла, которые они не смотрели. Туда-то и засеменила женщина, маня Николь за собой. – Иди, иди сюда. Я думаю, тебе будет интересно взглянуть на это.
Девушка тут же сорвалась с места, пока Кей не успел ее настигнуть: выглядел он как разъяренный бык. Бесси встала у очередного квартиранта и с улыбкой ждала Никки. Заинтригованная, Николь подошла ближе и еле удержалась, чтобы не завизжать от восторга и не запрыгать на одном месте: из окошка на нее смотрел Нерон! Серый в яблоках, с белоснежной волнистой гривой и практически черными глазами, перед ней был старый конь Эбигейл Прайс!
– Узнаешь? – вопрос был риторическим, потому что у Николь все было написано на лице. – Мы выкупили у мистера Прайса всех животных лет десять назад. Их было немного, голов шесть. Всех распродали, кроме этого, – женщина похлопала жеребца по мощной шее. – Был еще один, громадный, черный, – Николь с немого позволения протянула руку к серой мордочке, – но он умер. К тому времени, как мы их приобрели, он уже был взрослым, – девушка кивнула, продолжая гладить старого друга. Она знала, о ком речь – Нортон. Нортон – конь ее дяди. Точнее, был им. – Этот вот еще держится, но, думаю, ему недолго осталось. Мы очень редко ставим его под седло, в основном, катаем детишек, но если хочешь, по старой памяти…
– Нет, не надо, – Николь смахнула слезу и улыбнулась. – Не надо ему приключений на старости лет.
– Как знаешь, – растроганная женщина отошла на пару шагов, с умилением наблюдая за встречей старых друзей. Затем она повернулась к подошедшему мужчине: – А ты, сынок, не узнаешь этого красавца?
– Нет, – ответила за него Николь. Она не желала, чтобы эта часть ее жизни хоть каким-то боком касалась Зомби, пусть и понарошку. – Мой отец был на заработках, жил в городе, и Кей вместе с ним, так что…
– Все ясно,- кивнула Бесси.
– Миссис Братт, – девушка, прильнувшая к шее животного, не желала ее отпускать, – а можно я просто с ним погуляю? Не верхом, а так.
– Конечно!
– А мистер Братт не будет против? – отчеканил Кей, стараясь сохранить лицо и не выдать своих истинных чувств. Он был готов придушить девчонку голыми руками. – Вы говорили, он занят лошадьми: что, если ему понадобится…
– Так Нейтан сейчас не здесь, – мужчина и Николь пересеклись взглядами, забыв о разногласиях. Если хозяин фермы поехал в город, то дело было плохо: в городе все только и говорили о том, что произошло в доме Прайсов. – Он на соседней ферме договаривается о поездке. Видите ли, наш фургон не на ходу, а лошадок как-то перевезти надо! На ярмарку. Сынок, – Бесси легонько тронула Кея за рукав, – пойдем, я покажу тебе, где инвентарь: поможешь
Николь проводила их взглядом и расслабилась: пара минут передышки у нее есть. Убрав задвижку и взяв с ближайшей полки щетку, девушка вошла в стойло, проводя рукой по жестким бокам животного. Да, возраст, конечно, внес свои коррективы: изящный, с точеными ногами и подтянутыми боками жеребец все еще выглядел внушительно и гордо, но все же шерсть его уже не так блестела, прогиб в спине углубился, а мышцы, слабыми веревочками шевелились под тонкой, дряхлой кожей. Легкими движениями, Николь водила щеткой по шее, бокам, крупу животного, напевая под нос песенку, которую пела ей на ночь тетя. Она говорила, что Нерон ее обожал. Правда, голос Николь был не таким мягким и певучим, особенно сейчас, когда она изо всех сил сдерживала слезы, да и куплеты у нее состояли в основном из «на-на-на», потому что слов она уже не помнила. Оставалось только надеяться, что скакун не очень ревностно относился к авторскому стихосложению.
– Может, все-таки объяснишь? – Кей с грохотом поставил металлическое ведро на пол, а уздечку перекинул черед деревянную перегородку. Он зачем-то приволок грабли и вилы. Неужели миссис Братт уговорила его поработать уборщиком? В таком случае, ей надо бы поставить памятник.
– Рубашку лучше сними, – любезно проинструктировала Николь. – Здесь и так жарко, да и работать в ней будет неудобно. Провоняет, испачкается, а она, между прочим, не из дешевых.
– Я сейчас ударю, – предупредил мужчина, заходя в стойло.
– Вилами при лошадях не размахивай, они этого не любят, да и вообще…
– Я сейчас точно ударю, – на лице мужчины заиграли желваки. С минуту спорщики прожигали друг друга взглядами, и только конь, разделявший их, не давал им сцепиться.
– Ты пугаешь животное, – тут, конечно, Николь лукавила: Нерон оставался совершенно спокойным, что все еще ее задевало. Как так-то?! Почему конь не чувствовал того, что перед ним стоял самый настоящий монстр?!– Выйди.
– Даже эта кляче хватает мозгов, чтобы понять, что не стоит со мной играть! – Кей кивнул на Нерона, который был все таким же безмятежным и спокойным. Чего нельзя было сказать о пыхтящей рядом девушке. – Что ты задумала, я тебя спрашиваю?!
– Ничего, – Николь взяла уздечку и принялась снаряжать скакуна. Кей сместился вбок, так что они снова оказались лицом к лицу, разделенные лишь мощной шеей скакуна. А дальше, к изумлению девушки, Нерон, до этого стоявший смирно, отошел в дальний угол, уворачиваясь от рук Никки, и прильнул к поилке. Теперь их с Зомби больше ничего не разделяло.
– Это ты сделал?!
– Не знаю, – последовал честный ответ. Животные, по необъяснимой ему причине, очень часто вели себя так, как Кристиану того хотелось. Питомец Дафны не в счет. – Итак, я слушаю.
Николь прислонилась к стене, скрестила руки на груди и вздернула подбородок, мол, удачи. Она с вызовом смотрела на хранителя, не думая отступать. Кей потер переносицу: ладно, кажется, все же ей хватило ума, чтобы понять, что бить он ее не собирался. Уже прогресс. Потому что он дико устал от ее шараханий.
– Зачем ты это делаешь, ниса? Тебе самой не надоело усложнять нам обоим жизнь?
– Я ничего подобного и не делаю.
– Правда? – хмыкнул тот. – То есть ты чуть ли не прямым текстом призналась в том, кто ты и откуда, чтобы… что?