Фатум
Шрифт:
Обессилев от ругани, Николь плюхнулась на землю и приступила к исполнению угрозы, но ее подстерегал очередной облом. Чего она только не пробовала: растянуть, порвать, отгрызть – ничего не помогало. Вот ведь черт!
– Секундочку, – девушка, оторвавшись от лодыжки, повернулась к Зомби. – Если ты все это время таскал с собой мега-прочную веревку, какого лешего ты не воспользовался ей, когда мы над пропастью висели, а?!
Ноль реакции.
– Эй, я с тобой разговариваю!
Кей даже не шелохнулся.
– Я не отстану, – пригрозила Николь, и, намотав свой поводок на кулак, начала тянуть его на себя: может, он и привязал ее к себе, но эта игра была двусторонней. Он еще пожалеет о том, что сделал. Рывков через тридцать Кей все же не выдержал и, с полу-стоном полу-рычанием повернулся к овчарке. Если бы взглядом можно было убивать, Николь бы уже мертва.
– Еще раз так сделаешь, – он
– Просто ответь на вопрос, – и для того, чтобы доказать серьезность своих намерений, девушка дернула за веревочку еще раз.
– С какой стати? – Кристиан перехватил поводок и рванул его на себя. Николь, не ожидавшая подобного, повалилась вперед, вперив в мужчину изумленный взгляд: она двумя руками еле его руку приподняла, а он одним махом протащил ее вперед сантиметров на тридцать. Но на этом он не остановился: продолжая наматывать веревку на руку, он отчеканил: – Дай, – рывок. – Мне, – рывок. – Поспать, – рывок. Когда он закончил, Николь уже сидела к нему в плотную, упираясь рукой ему в грудь в попытке отстраниться. Его глаза сверлили ее яростным взглядом, а тяжелое дыхание обжигало ее кожу. – Это последнее предупреждение, усекла?
Девушка лихорадочно закивала: ее борзометр снова показывал нулевую отметку, и желание пререкаться испарилось вместе с любопытством.
– Вот и умница, – он выпустил поводок, и Николь тут же отпрянула назад. Не сказав больше ни слова, он повернулся на бок и затих.
Чудовище! Изверг! Сатрап! Девушка скрестила руки на груди и прожигала его широкую спину глазами. И она еще собиралась благодарить его?! Да, предположим, он ей помог, но одного доброго порыва было недостаточно, чтобы искупить все его грешки, которых, она была более чем уверена, у него предостаточно. По-любому, он спас ее из какого-то умысла, иначе его действия были бессмысленны: к чему ему лишняя обуза? Но она не станет ему ни в чем помогать. Думает, он самый умный? Это они еще посмотрят. Это не она, а он станет орудием в ее руках. Да!
Чувствуя себя, по меньшей мере, Наполеоном, Николь кивнула своим мыслям, и довольно улыбнувшись, растянулась у костра. Мысли о грядущем возмездии будоражили ее воображение, рисуя различные картинки перед ее мысленным взором. Но не прошло и пары часов, как новоиспеченный полководец столкнулся с новой глобальной проблемой – холод. Пока Николь валялась на влажном песке, тот медленно вытягивал из ее тела все тепло: сначала она не замечала перемены, потому что тепловые потери компенсировались жаром костра, но теперь, когда пламя начинало угасать, игнорировать заморозки не представлялось возможным. Девушка, которая никогда прежде не была ответственной за костер, растерянно ворочала угли: она видела, как ее одноклассники во время похода так делали, но огонь продолжал слабеть. Черт! Самой светлой ее мыслью было подбросить хвороста, вот только в пределах пятидесяти метров ничего подходящего на пляже не оказалось. Зомби, конечно, приготовил «запаску», прежде чем пойти на боковую, вот только пока та ждала своего часа, она успела отсыреть. Они, как – никак, все еще были у реки. И вот в девушке вновь схлестнулись гордость и здравый смысл: закоченеть и подхватить пневмонию или попросить помощи? Рассудив, что, умерев от воспаления легких, отомстить она уже не сможет, девушка пришла к выводу, что лучше проиграть одну битву, но выиграть войну, нежели наоборот. Осторожно присев на колени перед спиной противника, она пальчиком потыкала его в плечо. Потом двумя. Закончилось все тем, что она лупила всей пятерней, но мужчина не повел и бровью. Вот ведь гад! Он ее специально вымораживал что ли? Затем, на смену злости вдруг пришел страх: а он вообще живой? После их приключений даже Николь, участие которой сводилось к виртуозному ожиданию спасения, чувствовала себя паршиво, что уж говорить о Зомби, вытащившего их обоих на себе? Непроизвольно девушка вновь прониклась к мужчине сочувствием и благодарностью. Наклонившись к хранителю, Николь прижала ухо к его спине: сердце билось. Кстати говоря, у него, кажется, была тахикардия.
– Кей? – девушка впервые обратилась к нему по имени и от новизны ощущений даже забыла, что хотела сказать. Странное чувство. Как будто вместе с признанием его имени, она принимала его самого за своего. Глупо, конечно, но Николь не могла ничего с собой поделать. – Тут это…костер…он потухнет вот-вот…
Но хранитель продолжал спать. Девушка снова начала тормошить его за плечо, но результат оставался неизменным. Да как вообще можно так спать? А если на них нападут? Вряд ли какой-нибудь крокодил будет ждать, пока мужчина проснется. Николь замерла: а водятся ли здесь крокодилы? Да нет, не водятся. Она бы знала. Да и табличек бы натыкали. Да и вообще, климат
– Да проснись же ты! – девушка с размаху засадила по плечу Зомби, но в результате получила лишь огнем горящую ладонь. Шипя, как ошпаренная змея, Николь отползла обратно на свое место и свернулась калачиком, зажав руки между бедер. Ну и ладно, и так нормально. Вон, Роуз продержалась как-то до прибытия спасательных шлюпок, а Николь чем хуже? Она даже не в воде была!
Перевернувшись на другой бок – операция, которую девушка проделывала уже раз пятый за последние полчаса – Николь подышала на ладошки и начала их растирать. Ее тело сотрясалось от мелкой дрожи, зубы стучали, а глаза слезились. Вообще-то, справедливости ради, стоило заметить, что у Роуз была хотя бы деревяшка и парень, который ее развлекал! А у Николь – злость и мирно спящий враг под боком. Костер давно погас, оставив после себя горстку дымящегося пепла, а солнце так и не желало вставать. Девушка уже не чувствовала своих ног и носа. Лохмотья, что были на ней, даже не выглядели как одежда, не говоря уже о том, чтобы выполнять ее функции. Николь уже чего только не делала: и бегала, и прыгала, и пыталась найти себе место посуше – никакого эффекта. Физическая работа помогала, но с ее пустым желудком и искалеченным телом, Николь не хватало надолго. Двадцать приседаний – и под глазами снова все начинало плыть. Девушка не могла понять, как Зомби умудрялся не замерзать: она подходила к нему пару раз, щупала: руки теплые, дыхание ровное. Спал, гад, как младенец. Правда, он сделал себе лежак из каких-то веток и травы – может быть, дело было в этом. Николь хотела поступить так же, но в пределах пятидесяти метров никаких стройматериалов не было.
Наконец, девушка сдалась: был еще один способ согреться, но она не желала к нему прибегать, берегла на крайний случай. И, хоть она и не была экспертом по экстренным ситуациям, но что-то ей подсказывало, что когда мышцы ног начинает сводить судорогами от холода, что это и был крайний случай. Медленно, стараясь не очень громко стучать зубами, Николь подползла к Зомби. Вообще, учитывая, что она разве что симфонический оркестр не заказала, чтобы разбудить его, подобная осторожность была лишней: этого танком не разбудишь. Зато другие обитатели леса могли иметь более чуткий сон. Возможно, это ее отмороженные мозги заставляли ее видеть за каждым посторонним звуком кого-нибудь страшного и мохнатого, а, может быть, кто-то в чаще действительно был. Хрустели ли ветки от ветра, или же их продавил голодный хищник? Так и с ума сойти недолго.
Потыкав мужчину напоследок, на случай, если он вдруг соизволит проснуться, Николь пристроилась рядом, спина к спине, и чуть ли не замурчала от удовольствия. Черт, может, он и изверг, но изверг теплый. Не прошло и получаса, как девушка забылась сном.
Черт, если эта долбанная птица «гукнет» еще раз, он ее грохнет. Сколько можно, а? Все утро только и делает, что трещит и трещит над ухом. Кристиан разлепил глаза, и, щурясь, глянул на берег: вон она, скачет по грязи, раскапывая что-то ножками. Сейчас бы камушек взять да и… Потянувшись к орудию мести, мужчина опустил глаза и замер: на его плече, уткнувшись лицом ему в бок, спала Николь. Сказать, что он обалдел – ничего не сказать. Вот только он никак не мог определиться, что удивило его больше: то, что эта лохматая фурия мирно спала у него под боком, невероятным образом преобразившись в маленькую, беззащитную девочку, или то, что его левая рука, потянувшаяся за камнем, покоилась на ее талии. Что за черт тут вообще происходит?! Птица-трещотка была забыта. Кристиан, внутри которого бурлили какие-то непонятные, противоречивые чувства, внешне оставался совершенно спокойным. Да что там, он даже вдохнуть лишний раз боялся, чтобы девушку не разбудить. Вот так, одного из сильнейших эрудитов Гладиуса ввергла в шоковое состояние какая-то малолетняя землянка. Бред. Конечно, Кристиана не вводили в ступор девушки, по той или иной причине оказавшиеся в его объятьях, ибо к своим двадцати семи годам он прекрасно усвоил, что в таких случаях стоит делать, но, черт возьми, он никогда не спал с девушками в буквальном смысле. Никогда и ни с кем. Даже Лоре, которая перебралась к нему жить, он не позволял спать в его постели. Это слишком личное.
Пока мужчина молча наблюдал за спящей девушкой со смесью изумления и какого-то непонятного интереса, та зашевелилась и потерла глаза. Ее веки чуть дрогнули, затем снова сомкнулись, и Николь поплотнее уткнулась в его футболку. Но в следующее же мгновенье серые глаза испуганно распахнулись, и девушка отшатнулась, скользя взглядом по Кристиану. Кажется, она была не менее шокирована, чем сам мужчина. На пару секунд они зависли, молча сверля друг друга зеркально-изумленными взглядами, но затем система перезагрузилась.