Федя со своим утюгом

Матвеев Евгений Александрович

— За две минуты с четвертью, — соврал и я.

— Так не бывает, — сказал Мищенко. — Там так: ветер — фу! и никакого тумана.

— Давай на Яр-Сале, — предложил Лазаренко (Яр-Сале — поселок на полпути к Каменному).

— И Яр-Сале закрыт.

— Ну, на Воркуту.

— А на кой вам Воркута? Она ж не в той стороне!

— Да выпусти ты нас! — взмолился Мищенко. — Все равно куда оформи, лишь бы в воздух подняться!

— Грибки вам оставим, — поддержал я, снова показывая прутик.

Не просто так рвался в воздух Мищенко. Шарообразность Земли толкала на это.

Только взлетев, могли мы связаться сейчас бортовой рацией напрямую с Каменным мысом, который был за линией горизонта. Не верилось, что он «закрылся» до завтра.

Рис. 2

«Вертолет прилетел на форму». В переводе с технического это означает, что вертолет прилетел на профилактический ремонт.

Но у этого рисунка — другое содержание. Тут в другой форме дело. Разгильдяйски одетые люди, облепившие вертолет, — это наземные техники и механики, одетые строго по форме. Летный состав — это стройные, утепленные красавцы, наземники — это вот такие вот безобразники по форме. Такая им спецодежда выдается.

И они вовсе не ремонтом заняты Один из них полез в хвост взглянуть на хвостовую балку да и застрял там в своем размахае. Пришлось резать форму через лючки и тащить из нее «формалиста» за ноги.

Диспетчер грибки взял, положил в авоську, повесил авоську на вешалку и подумал.

— А мне-то каково? — спросил он, подумав. — Ну, взлетите вы, а я тут сиди и держи вас на связи в воскресенье! А у нас как-никак через пятнадцать минут смена кончается. Не выпущу. Нет.

Не выпустил. Нет.

С досады Мищенко даже ужинать не захотел. Он настолько вслух раздосадовался, что Лазаренко сказал о его голосе:

— Тебя сейчас на Каменном, пожалуй, и без рации слышно!

Вылетать решили в пять часов утра. Это уже был понедельник — весьма рабочий день. И появились на аэродроме искомые буровики, привезли искомые гвозди цемент, консервы, гитару и затеяли свару с пассажирами, которых вчера вместо них оформили было на наш рейс. Пока утрясали конфликт, Каменный опять объявили «закрытым», и нас выпустили только до Яр-Сале.

Курс простой: все над Обью да над Обью, только она тут так расплылась-разъехалась по тундре, разошлась по протокам, что можно заблудиться и над ней.

Тепло и в Яр-Сале. На Окраине — шеренга чумов. Это «очередники» на получение жилплощади. Первый чум — это первый в очереди, второй — второй…

Так тепло в поселке, что на одной из крыш сидит пацан в трусиках и отмахивается от комаров и от Сережи Неркагы, зовущего мастерить бумажного змея.

— Здрасьте! — приветствует меня Сережа. — А я уже тут.

Он тут из тундры. Из Тобантойской тундры, где мы с ним и познакомились. Я летал там по стойбищам на «детском» вертолете Хасаншина, и пятиклассник

Сережа Неркагы верховодил в полете малышами и сверстниками. Не давал вставать, когда не надо, давал гигиенические пакеты, когда надо.

— Я сюда с дядей Герой прилетел, — сообщил он. — Дядя Гера рисовал меня и песцов, а я — его и песцов.

Дядя Гера — это художник Огородников. Он четыре дня просидел в Яр-Сале. Прилетел вместе со школьниками, собирался вернуться на Каменный следующим рейсом, а следующего рейса как раз четыре дня и не случалось.

В поселке заподозрили неладное: слоняется по поселку художник «Крокодила» и чего-то высматривает. И как будто даже намеревается очернить белых и голубых песцов, которые здесь водятся, и браконьеров, которые здесь не водятся.

Просили не делать этого. Поэтому песцы на рисунке есть, а браконьеров нету.

__________

На Земле Франца-Иосифа обнаружен живой мамонт. Перед наукой во весь рост встала проблема доставки его на Большую Землю. Группа ученых предложила для этого пешеходный вариант с использованием сена в качестве приманки. Самолеты будут сбрасывать тюки сена на всем пути следования, и так, от тюка к тюку, мамонт выйдет на материк.

Такую телеграмму в свою редакцию прислал из Заполярья один московский корреспондент. Его разыграли, когда он поинтересовался, зачем на самолет грузят сено.

— Вашему брату только скажи. — сказали нам. — а вы уж и уши развесите. Не так, что ли?

— Так, — не заотпирались мы. — Что было, то было, но толь ко вы еще главного не знаете. Самое смешное, что две недели назад все так и случилось, как выдумали для корреспондента. Действительно, поймали живого мамонта, но только не на ЗФИ, а в Антарктиде, и везти его решили на «АН-12» через Австралию. Так что кто-то из вашего Полярного управления за ним полетит.

— Что-то сомнительно, — сказали нам. — Вряд ли мамонт войдет по своим габаритам в «АН-12».

Только мы успели позавтракать, как «открылся» Каменный.

Взлетали с хитростями. Площадка здесь еще не готова для обычных рейсов: коротковата и не размечена. Только экипажи полярной авиации имеют право пользоваться ею по своему усмотрению.

Усмотрение было такое: чтобы сократить разбег, сместить центр тяжести как можно больше наперед и в нужный момент максимально довыпустить закрылки.