Феникс и ковер
Шрифт:
— …Если нам вдруг придется спасать из-под снега замерзающих путников, как этим миленьким сенбернарчикам! — сказала, внезапно заинтересовавшись, Джейн. — Правда, тогда еще придется повязать вокруг шеи бочоночки с бренди.
— Или увидеть, как богатый старик подписывает завещание (еще чаю, пожалуйста!), а потом прячет его в потайном шкафу, — вступил Роберт. — Представляете, вот будет шик, когда после долгих лет нищеты и лишений вдруг появимся мы и покажем законному наследнику, где оно лежит!
— Ага, — подхватила Антея, — а еще мы можем попасть
— У нас нет ни одного немецкого пенни, — прервал ее Сирил, — а потому твой план не проходит. Нет уж, что до меня, так я бы желал оказаться на войне и раздобыть для нашего главного генерала какие-нибудь страшно секретные сведения. И чтобы за это он сделал меня лейтенантом или разведчиком — или на худой конец гусаром.
После того как убрали со стола и Антея хорошенько промела ковер, все четверо чинно расселись на мягком ворсе и в один голос принялись звать Феникса. Его решили взять специально для того, чтобы он полюбовался на добрые и милосердные дела, которыми они собирались отметить наступающее Рождество.
Феникс не замедлил появиться, и когда улеглась последняя суматоха, Антея загадала желание.
Потом все быстро зажмурились, чтобы лишний раз не видеть, как весь мир у них перед глазами перевернется вверх тормашками.
Когда через некоторое время дети открыли глаза, они по-прежнему сидели на ковре, а ковер по-прежнему лежал на своем месте посреди детской комнаты их камдентаунского дома.
— Эге! — сказал Сирил. — Это еще что за шуточки?
— Может быть, он поизносился? То есть, я хочу сказать, перестал быть волшебным? — озабоченно спросил Роберт Феникса.
— Ни в коем случае! — заверил его Феникс. — Ну-ка, напомните мне, что это вы там загадали?..
— Ой, я, кажется, уже догадался! — произнес Роберт с глубоким омерзением в голосе. — Он хочет, чтобы мы вели себя, как все эти пай-мальчики и пай-девочки из воскресных журналов. Помните, как там кончаются сказки? Ничего себе, удружил!
— Ага, так он хочет сказать, что мы можем делать добрые и милосердные дела, прямо не выходя из дома? Хочет, чтобы мы таскали уголь кухарке и шили одежду для голопузых дикарей? Не знаю как вы, а я пас. И надо же только додуматься до такого, да еще в последний день! Слушай меня внимательно! — твердым и решительным голосом обратился Сирил к ковру. — Мы желаем отправиться в какое-нибудь захватывающее и потрясающее место. Мы не желаем делать добрые дела здесь, слышишь? Где-нибудь в другом месте, но только не здесь. Ну, а теперь, поехали! — И он взмахнул рукой.
Послушный ковер немедленно рванул с места, и в следующую секунду четверо детей и одна птица уже изо всех сил старались распутать клубок из своих рук, ног, крыльев и когтей, образовавшийся в результате стремительного приземления на какую-то ровную и твердую поверхность. Эта задача немало осложнялась тем, что вокруг царила кромешная тьма.
— Все на месте? — раздался наконец голос
— Где же это мы? Ох, как здесь сыро и холодно! Черт, я, кажется, залез рукой в лужу!
— У кого-нибудь есть спички? — безнадежно спросила Антея. Она была почему-то уверена, что на этот раз спичек ни у кого не было.
И в этот момент Роберт, растянув губы в торжествующей ухмылке (которую по причине темноты все равно никто не заметил, так что он зря старался), вытащил из кармана спичечный коробок, чиркнул спичкой и зажег свечу — две свечи, если быть предельно точной. Внезапная вспышка света заставила всех и каждого невольно закрыть глаза и открыть рот, что вполне сошло за выражение восторга.
— Отличная работа, Бобс! — заверещали сестрички, хлопая в ладоши, и даже Сирил, вечно пекущийся о том, чтобы его младший братец не зазнался, не смог на этот раз удержаться от похвал.
— Я постоянно ношу их при себе с того самого дня, как мы все чуть не пропали в этой дурацкой одинокой башне, — скромно заметил Роберт, ковыряя носком ботинка земляной пол. — Я так и знал, что когда-нибудь они нам понадобятся. Я вам ничего о них не говорил, чтобы было волнительнее. Правда ведь, вы чуток поволновались?
— Подумаешь! — презрительно сказал Сирил. — Да я нашел их у тебя в кармане на следующий же день — вообще-то, я искал свой нож, который ты, кстати, до сих пор так и не отдал, — но подумал, что ты утащил их у кухарки для того, чтобы запаливать китайские фонарики или читать в постели.
— Слушай, Бобс, — прервала его Антея, — а ты, часом, не знаешь, куда мы попали? Клянусь, все это очень похоже на подземный ход, и… ой, смотрите! Да тут кругом полно мешков с золотом!
К тому времени глаза всех присутствующих, включая фениксовы, уже достаточно попривыкли к яркому освещению, и потому ни у кого не нашлось повода отрицать очевидное.
— Больно уж это неподходящее место для того, чтобы делать добро, — с сомнением в голосе сказала Джейн. — Да и кому оно тут может понадобиться — ведь кругом ни души?
— Не торопись с выводами! — наставительно изрек Сирил. — А что если вон там, за поворотом, мы найдем закованного в цепи узника, что томится в этом подземелье уже много-много лет? Его можно будет немедленно усадить на ковер и передать в руки безутешных друзей. Чем тебе не доброе дело?
— Доброе-то оно доброе, — сказал Роберт, поднимаясь на ноги и поднимая свечу высоко над головой, чтобы лучше видеть, — но уж если говорить об узнике, то скорее всего мы найдем его иссушенные кости. Их, кстати, тоже можно передать друзьям, а уж те закопают их со всеми подобающими почестями. Про такие добрые дела постоянно пишут в книжках — хотя, честно сказать, желал бы я знать, кому может быть какой-нибудь прок от старых костей!