Феникс в огне
Шрифт:
Мейеровиц старался даже не думать о вероятности того, что где-то произошел прокол и сейчас этот мелкий чиновник все испортит.
«Веди себя совершенно естественно!»
— Что-нибудь не так? — спросил он, добавив в голос чуточку раздражения.
Это полностью соответствовало его образу. Любой человек на его месте задал бы такой вопрос. В конце концов, он не сделал ничего противоправного. Мейеровиц был уверен в том, что он не преступил закон.
— Подождите минуточку.
Таможенник продолжал изучать товарные чеки.
Старик прочитал нашивку с
— Мистер Черч, я не понимаю, в чем дело.
— Вы больше ничего не хотите задекларировать? — спросил таможенник.
— Нет. Только то, что уже указано в декларации.
— У вас нет…
Вдруг позади них послышался громкий шум. Все обернулись. Какой-то мужчина споткнулся о чемодан и упал на стальную тележку. Судя по всему, он здорово поранился. Из его разбитого носа хлынула кровь. Мужчина закричал от боли. На него смотрели все — Рейли, Черч и люди, стоявшие в очереди.
На Мейеровица никто больше не обращал внимания. Ему захотелось схватить камни и броситься бегом из здания аэропорта, но это было бы непростительной глупостью.
Черч направился к пострадавшему пассажиру, на ходу бросив Рейли:
— Пропусти его.
Когда Мейеровиц оказался на улице, он постарался идти медленно, не торопиться, не привлекать к себе внимание. Старик подошел к стоянке такси и встал в очередь, мысленно ругаясь по поводу того, сколько же времени ему придется потерять. Ему надо было бы заказать машину, но в этом случае остался бы слишком заметный след. Водитель лимузина — это не таксист. Он запомнил бы такого колоритного старика и то место, где его высадил. Такси Мейеровицу было нужно только для того, чтобы доехать куда-нибудь, где можно будет переодеться, к примеру в туалете, убедиться в том, что все в порядке, и взять другое такси до дома.
Старик сел в такси и здесь, в относительной безопасности, стал ломать голову над тем, что же так насторожило Рейли. Он слово за словом припомнил весь разговор с таможенником. Нет, ничего необычного. Значит, дело было не в том, что он сказал, а в каком-то его действии.
Старик поерзал на сиденье, разгладил длинные полы черного пальто, ощутил грубую шерсть, подумал о том, с какой же радостью он снимет эту грязную одежду, и только тут осознал свою ошибку.
Сегодня был вечер пятницы, для ортодокса — уже суббота.
«Помни священную субботу.
Ни один ортодоксальный иудей не отправится в путь в субботу!
Как я мог совершить такую непростительную глупость?!»
ГЛАВА 39
Нью-Хейвен, штат Коннектикут. Суббота, 11.19
Габриэлла Чейз сидела на полу в своем кабинете. Ее окружала беспорядочная куча книг, рассыпавшихся страниц и мокрых листьев, влетавших вместе с дождем и ветром в поднятое окно.
Она рассчитывала, что дома будет в безопасности, поднимется на борт самолета, который вернет ее назад, и оставит все свои страхи на земле, в Риме. Вчера вечером, ложась спать под одной крышей со своими отцом и дочерью,
Ветер завывал, набирал силу.
«Окно!.. Надо закрыть окно».
Но Габриэлла не была уверена в том, что сможет подняться с пола.
— Профессор Чейз?
Она порывисто обернулась. В дверях стояли двое мужчин в форме службы охраны студенческого городка. Габриэлла узнала старшего из них, но не смогла вспомнить его имя.
«Как такое возможно? Он ведь работает здесь столько же времени, сколько и я сама.
Думай.
Думай!»
Ее глаза, постоянно горящие любопытством, потухли, а волосы, обычно красивые, хотя и взлохмаченные, спутались и поблекли.
Охранник, которого она узнала, шагнул к ней.
— С вами все в порядке?
Габриэлла сделала над собой усилие, чтобы сосредоточить на нем взгляд и осмыслить вопрос.
— Да, Алан, со мной все хорошо.
«Да, именно так, его зовут Алан. А второго охранника зовут Лу».
Окно вдруг резко опустилось и с грохотом ударилось о подоконник.
Алан испуганно вздрогнул, но Габриэлла даже не обратила внимания на этот резкий звук.
— Такое часто происходит в сильный ветер, — рассеянно пробормотала она. — Я уже давно хотела попросить столяра посмотреть, в чем дело.
Она по-прежнему сидела на полу.
Алан обхватив Габриэллу за плечи и помог ей встать. Сделать это оказалось очень легко. Она нисколько не сопротивлялась. Алан усадил ее в кресло, стоявшее у письменного стола, и Габриэллу охватила дрожь. Он огляделся, увидел свитер на спинке стула, слишком далеко от окна и поэтому сухой, и накинул его Габриэлле на плечи.
— Профессор Чейз, что здесь произошло? — спросил Лу. — Вы можете нам рассказать?
— Я была в библиотеке и вернулась всего пять минут назад. — Габриэлла посмотрела на часы и покачала головой. — Нет, почти пятнадцать минут назад. Здесь все было вот в таком виде. Книги раскиданы по полу. Бумага летает. Я пыталась ее ловить. Это вся моя работа. Годы работ. Судя по всему, окно было открытым довольно долго. Пол заливала вода. Я ее не увидела, поскользнулась и ударилась коленом о стол. — Она смахнула с лица мокрые волосы.
— Полагаю, вы пока что еще не можете сказать, было ли что-нибудь похищено, — сказал Лу.
Габриэлла покачала головой.
— Не могу. Я не знаю. Я… — Она обвела рукой кабинет. — Здесь такой разгром. Я даже не знаю, с чего начать. Но со мной все в порядке. Честное слово.
— Наверное, нам следует немедленно вызвать полицию Нью-Хейвена и сообщить о случившемся. — Лу раскрыл свой сотовый телефон.
Через десять минут в кабинете появились следователь Моссьер, очень серьезный полицейский с детским лицом, и его напарник, следователь Уорнер, пожилой, видавший виды ветеран.