Феникс
Шрифт:
На теле брата открывается необыкновенного вида глаз. Словно мифический Вий приподнял свое страшное веко. Глаз будто налит кровью. Нет. Глаз выглядит стеклянным и светится изнутри тусклым рубиновым светом. Красная вспышка, и сейчас же вдали, где летели снаряды, полыхнуло и стало расширяться шарообразное облако. Я понял только одно - Андрей каким-то образом подбил один снаряд. Но другие приближаются с пугающей быстротой. Через мгновение взрывается второй снаряд. Отличная стрельба! Если так пойдет дело... нет, с третьей целью вышла осечка. Снаряды применяют хитрую тактику уклонения: вертятся спиралью, идут зигзагами, бросаются непредсказуемыми рывками
– Уходим!
– взрывается в моей голове голос Андрея.
– Живо! К планете! Куда?! Вправо уходим, вправо!
Я мчусь как угорелый к поверхности Марса, словно его бескрайние пустыни дадут мне укрытие от летящей по пятам смерти.
– Защиту!
– ору я.
– Нельзя ли включить защиту?!
– Не поможет. У некоторых заряды ядерные...
Я понимаю, что защита бесполезна. Да и стрелять она не позволит, вспоминаю я наставления Андрея.
– Разбегаемся!
– командует Андрей, - и его громадное тело, летевшее рядом, отваливает в крутом вираже, проваливается в звездную пустоту.
Я шарахаюсь в противоположную сторону, тоже кручусь, как могу, по большей части, наверное, бесполезно. Андрей знает, что я - необстрелянный новичок и поэтому руководит мной. Я беспрекословно подчиняюсь. Еще бы я стал прекословить. Проклятые реактивные снаряды не отстают. Два из них идут за мной неотступно, повторяя все мои пируэты, от которых у меня кружится "голова". Они похожи на маленьких злобных сперматозоидов, сладострастно преследующих яйцеклетку.
Андрей сбивает еще один снаряд. Вдали распускается еще одно солнце, гораздо ярче, чем настоящее, материнское. Заряд был ядерным. У меня кровь стынет в жилах и хлорофилл бледнеет. Теперь я увидел, чем сбивает врага мой брат: рубиновым лучом, очевидно, лазерным. Во всяком случае, мне показалось, что на фоне расширившегося облака промелькнула раскаленная иголка. Вот главная причина трудности попадания в цель. Луча, которым ты бьешь по врагу, в космосе не видно, нужна какая-нибудь среда, чтобы луч стал заметен.
Между тем я уже в атмосфере, работаю краями распластанного тела, как элеронами, горизонт перекашивается то влево, то вправо так, что от перегрузок у меня застилает зрение зеленой хлорофилловой мутью. Андрей слишком долго молчит. Душу мою леденит мысль: а вдруг, это его подбили?
– Андрей! Ответь! Я не могу от них оторваться!
– отчаянно взываю я в безмолвный эфир.
– Жорка! Применяй противоракетную тактику уклонения!
– врывается в мой тревожный мир далекий голос брата, хриплый какой-то голос, словно он ранен. Этого еще только не хватало!
– Я не знаю как!
– Создавай ложные объекты! И отводи их от себя как можно дальше! Вытряхивай из себя все, что есть! И уходи на низкие высоты, заманивай его к...
Голос его захлебнулся в каких-то непонятных
– заорал я.
– Лазер!" И тут он сработал. Просто нужно было захотеть, и все. Я все время забываю этот основополагающий принцип, по которому работают вживленные в тело странника неорганические машинные придатки. Но в прицеле уже никого не было. Я промахнулся.
Я переключаю внимание на 180 градусов и с ужасом обнаруживаю, что поверхность планеты, вращаясь штопором, несется прямо мне в глаза с чудовищной быстротой. Ветер свистит в ушах мелодию смерти. У меня хватило ума в последние мгновения подумать о том, что если я свечкой взмою вверх, то тут они меня и настигнут... И, поджав заднюю кромку плоской части своего тела, отогнув ее вниз, как элерон, я, очертя голову, кинулся в отрицательный поворот или как он там называется, короче, вниз, вниз, вниз! На секунду я ослеп от перегрузок. Когда вернулось зрение, рыжая поверхность планеты была вверху. Быстро переворачиваюсь, ухожу в космос. Внизу, в пустыне что-то горит, что там может гореть кроме песка? Да это же один из преследователей врезался в землю! Ай да я! Ай да противоракетный прием! А где второй гаденыш? Вот он! Делает широкий разворот в противоположную сторону. Я захватываю его в прицел. Веду. Уходит. Тварь! Делаю упреждение. Импульс! И все заливает чудовищный свет. Хорошо, что я смотрел через прицел, закрыв остальные глаза. Второй снаряд оказался ядерным. Если бы это он врезался в землю... собирал бы Андрей меня по пылинкам... Где, кстати, он?
Андрей подплывает ко мне короткими рывками. На теле его, там, где возвышается купол "черепа", виднеется чудовищная рана, кое-как прикрытая чем-то, напоминающим корабельный пластырь. За телом брата тянется шлейф каких-то ошметков зеленоватого цвета. Я в ужасе мечусь возле, тычусь в его тело, как ребенок, как беспомощный детеныш кита возле раненного родителя.
– Что случилось? Ты ранен?
– задаю глупый вопрос.
– Задело немного, - хрипло отвечает брат.
– Слишком я его близко подпустил... Ты-то как?
– Невредим. Увернулся! Они за мной, я - вниз... А тот - ка-ак!..
– Молодец. Я всегда знал, что ты все подхватываешь на лету, - опять похвалил брат, потом спросил: - Ты пустой?
– В каком смысле?
– Ты все из себя вытряхнул или что-то осталось?
– А! Все при мне. А я и забыл... тебе нужно экто-вещество?
– Да. Свое я все выбросил. Залепи-ка мне черепушку. Кстати посмотри, не застрял ли там осколок? Что-то башка гудит...
– Из меня медик, - говорю я, - как из этого самого пуля... "Врач Охременко"...
Так наш дед всегда называл врача, в чьей компетенции сильно сомневался. Очевидно, был прототип.
<