Феникс
Шрифт:
– И он станет нашим? – не унимался Саймон.
– Возможно. Вещь не так дорога, чтобы охранять ее день и ночь. Вчера я узнал, что этот Стюарт со своей женой уезжают на торжественный прием в Лондон, причем как раз в тот день, когда состоятся похороны Джозефа. Но есть одна проблема: в доме будет прислуга.
– Что ты намерен делать в этом случае?
– Пока не знаю. Предстоит выяснить.
Пока грабители планировали очередное преступление, их пленница планировала очередной побег. Она ходила из угла в угол, металась как зверь в клетке, смотрела на крутые обрывистые берега речки, что далеко
– Вот ваш обед! – сказал Саймон, когда пришло время такового, и толкнул тарелку в окошко.
– Подождите! А можно мне хоть какие-нибудь столовые приборы?
– Зачем?
– Я хочу есть, как все нормальные люди. К тому же у вас негде руки помыть.
– Не думаешь ли ты, что мы дадим тебе нож?
– Зачем нож? Мне лучше ложку или вилку.
– Еще чего! Ишь ты, какая хитрая, - ответил он и спустился вниз.
Пленница уже расстроилась в неудачности своего замысла, как вдруг она услышала, что по лестнице кто-то поднялся и из окошка к ней вылетели вилка и ложка.
Когда Саймон спустился и рассказал Рональду о требовании заключенной, Рональд сказал:
– Так отнеси ей их.
– Ты с ума сошел? Ты же сам говорил, что ей нельзя ничего оставлять. А если она с собой что-нибудь сделает или с нами?
– Но это же не нож... Не хочешь? Сам унесу.
Он встал, взял с рюкзака ложку и вилку, отнес ей.
Через некоторое время, когда Элизабет уже не надеялась слышать даже голоса своих похитителей, дверь комнаты в башне резко отворилась, напугав ее. Вошел Рональд Роученсон приятно чем-то взволнованный. Судя по запаху спиртного, он только что выпил. Он запер дверь, посмотрел на девушку как на дорогую вещь, принадлежащую ему одному, и сказал:
– У меня есть для тебя хорошее известие, Лиззи.
Преступник протянул ей газету за 8 июля, в которой говорилось о ее смерти.
– Как?! Почему?! Зачем вы все это подстроили? Все теперь думают, что я…, - она прикрыла рот рукой, не решаясь сказать страшное слово.
– Но мы-то знаем, что ты не мертва. Так?
Она молчала.
– Поэтому, - продолжал Рональд, - я предлагаю тебе стать моей женой и уехать куда-нибудь вдвоем подальше. Тем более, что я скоро стану несметно богат.
– У меня есть жених.
– Какой жених? Джозеф Сандерс?
– Именно.
– Его уже давно нет. Он мертв!
– Что? Ты лжешь!
– Ах, я совсем забыл, что ты изолирована и ничего не знаешь. Хочешь, Саймон подтвердит.
– Почему я должна верить твоему сообщнику?
– Не хочешь – не верь. Но подумай: почему тебя никто не спасает? Да потому, что ты никому кроме меня и Джо не нужна. А он мертв!
– Неправда!
– Его родителям ты – нахлебница, разрушившая семью, а мать для тебя самой как ярмо на шее. Да и после известия она, небось, слегла уже.
–
Она влепила ему пощечину и заплакала. Реакция девушки на издевательства лишь позабавила Рональда.
– Я найду священника. Как только надумаешь, он нас обвенчает, и мы уедем.
– Не бывать этому НИКОГДА! – выкрикнула пленница, разъяренная насмешками.
Элизабет набросилась на него с кулаками. Рональд лишь смеялся над ее бешенством. Оно его возбуждало. Он стал ее успокаивать, зажав в своих объятиях, и стал целовать. Элизабет схватила вилку, лежавшую на подоконнике, и со всей силы вонзила в бедро домогателя. Тот взревел от боли, вынул ее и со злостью бросил в девушку. Вилка ударилась о ее плечо и отскочила. Затем, стиснув зубы от боли, мужчина так ударил обидчицу с размаху по лицу, что она упала на пол. Из носа потекла кровь, смешиваясь со слезами. Дверь захлопнулась – он ушел.
Глава 5
Сделка
Утром 11 июля воры выбрались на разведку. Они подошли к дому № 32 на Сноуи-стрит и смотрели на него так, что внимательному прохожему это могло показаться странным.
– Видишь вон то окно на втором этаже? – обратился Рональд Роученсон к другу.
– Ага, - ответил Саймон Чаллингтон.
– Это окно в комнату миссис Стюарт. Ту самую, где хранится наш алмаз.
Он так легко сказал «наш», будто Стюарты украли его у них, а он хочет вернуть бриллиант обратно.
Так они болтали, разглядывая здание, пока не увидели, что из него вышла женщина и, заметив их интерес, стала приближаться. Точнее это была рыжеволосая девушка в фартуке и колпачке, из чего можно было сделать вывод, что она работает прислугой в этом доме.
– Она нас заметила! Бежим! – запаниковал Саймон и дернулся, но его твердо остановила рука Рональда. Можно было подумать, что Саймон Чаллингтон такой трус, но нет – он испугался чего-то другого.
– Стой! Ты хочешь быть пойманным сразу? Или навести на себя подозрение? – прошептал Роученсон и добавил: - Говорить буду я.
Он обернулся лицом к девушке, доброжелательно улыбаясь.
– Что вам угодно, джентльмены? – спросила молодая женщина, - Могу я вам помочь?
– Вы знаете, нас так заинтересовал фасад вашего… - он осекся, не договорив предложения, затем сделал удивленное лицо и спросил: - Кейт? Это ты?
– Да…м, Рональд, - уже догадалась она.
– Какими судьбами?!
– Вы знакомы? – влез Саймон.
– Знакомься, Кейт – это Саймон. Саймон – это Кейт.
Они пожали друг другу руки. Кейт посмотрела на Саймона немного прищурившись.
– Мне кажется, я вас где-то видела, - обратилась она к Чаллингтону.
– Да нет, что вы. Это вряд ли, - растерялся он.
– Странно… - протянула в задумчивости Кейт, переводя взгляд на старого знакомого, - Я здесь, как видишь, горничной работаю.
– Ты? Здесь? И горничной? – наиграно показывая удивление, говорил Рональд Роученсон.
– Да. А ты чем живешь?
– Нуу… как сказать. Чем придется.
– И чем же в данный момент?
– …
– Не дури меня. Я все о тебе слышала. И, думаю, сейчас ты сюда неспроста пришел. Таких людей я насквозь вижу.