Ферма механических тел
Шрифт:
— А документы?
У меня начали чесаться кулаки. Вот и вылезла инквизиторская натура.
— Оставила на месте. Бобби насторожило бы, пропади они из дома, в котором погибла вся семья, — я раздраженно покосилась на дотошного священника. — Допрос окончен?
Ли Мэй вздрогнул, словно приходя в себя, и потер ладонями лицо.
— Черт бы побрал эту профессиональную деформацию. Ты вроде хвасталась своим садизмом? Ну, вот в следующий раз стукни меня как следует, когда меня начнет заносить.
— Чтобы меня
— Я выдам тебе индульгенцию, — милостиво пообещал инквизитор.
Тогда другое дело! Фыркнув, я возвела глаза к потолку и, наконец, высказала то, ради чего ждала его эти дни.
— Спасибо, что спас меня от внимания тайной полиции в детстве.
Рискуя своим положением и даже свободой. Ведь за сокрытие медиумов от Бюро общественной безопасности полагается ссылка на угольные рудники.
— Пожалуйста, — хрипло откликнулся Ли Мэй. Раскурил новую сигарету и невнятно пробормотал. — Что, черт возьми, за страна у нас такая, если, поступая по совести, нарушаешь закон?
В его голосе было недоумение, но эмпатией я уловила удушающую тоску. Я с молчаливым участием накрыла его ладонь своей, уже не удивляясь липкому черному дегтю, заляпавшему мою душу. И больше не смогла противиться желанию «починить» своего «врага по пищевой цепочке».
К тому же, на дворе двадцатый век. Время разрыва шаблонов и ломки стереотипов. Поэтому, ради разнообразия, первый шаг может сделать и девушка. Успокоив себя такими мыслями, далекими от канонов этикета, я набрала в грудь побольше воздуха и на одном дыхании выпалила.
— Ты научил меня, что работа в команде — это не слабость. Поэтому, если ты устанешь быть одним против всего мира, я рядом.
У меня почти получилось. Его душа откликнулась было робкой янтарной радостью… но тут же оказалась вновь погребена под восставшим дегтем.
— Не хочу, чтобы ты возненавидела меня, — безмятежно пожал плечами инквизитор.
Я вспомнила, как оставила ребенка, пусть и призрака, на растерзание психопату-экспериментатору. И пообещала:
— Не буду.
И, так же, как и он только что, милостиво решила не развивать эту тему, дав ему время на размышления. Спрыгнула со стола и с хрустом потянулась. Пора идти очищать мое доброе имя!
За дверью кабинета мастер… дед все еще ругался с Евангелин. Меня царапнуло неясное сомнение, но я не поняла его причин, а потому не придала большого значения. Ли Мэй, прислушавшись, сощурился и вошел без стука, с порога заявив:
— Генрика не подрывник, и у меня есть тому доказательства.
Достал из кармана мундира отчет по совпадению отпечатков аур и протянул Евангелин. Если честно, я ожидала от теургессы недоверия или даже досады, но она лишь
— Я рада, — только и сказала она, улыбнувшись мне синими очами.
А уж как я-то рада! Даже несмотря на то, что извинений я, видимо, не дождусь. Впрочем, глупо требовать покаяния за вполне обоснованные подозрения. Мне даже льстит, что меня признали достаточно компетентной для организации диверсии.
— Он завершил контракт две недели назад, — нахмурил кустистые седые брови мастер, изучив отчет. — Мы не сможем его допросить.
Что и требовалось доказать. Для закладки и для подрыва бомб диверсанты используют разных людей.
— Мне вообще странно, что мы вышли на конкретного человека, — вдруг сказал Ли Мэй, заработав недоуменные взгляды. — На бомбах, заложенных в сентябре, были отпечатки аур, незарегистрированные в базе. А на двух последних, октябрьских, зарегистрированные. Обычно тайная полиция не совершает подобных ошибок. Даже если не предполагает, что в Лиге могут быть священники, которые имеют доступ к детекторам.
У меня от догадки волосы встали дыбом. Теперь понятно, отчего при встрече он мне показался таким напряженным.
— Ты думаешь, последние две бомбы — дело рук не Бюро? — звенящим от волнения, но все равно мелодичным голосом подтвердила мои мысли Евангелин.
— Если цель тайной полиции — обвинение Цадока в некомпетентности, то зачем размещать всего семь бомб в парках по всему городу и целых три на территории фабрики? — веско заметил инквизитор.
Ну да, ведь по теории вероятности такое распределение бракованных моделей невозможно. А бобби, по нашим домыслам, хотят преподнести это, как ошибку на производстве.
— То-то мне покоя не давало расположение зарядов! — шарахнул кулаком по столу дед. — Сентябрьский, который нашла Генри, далеко от особняка. А два последних гораздо ближе! Взрыв задел бы этот кабинет и цокольную лабораторию.
У меня поджалась задница. Евангелин расправила складки на узком васильковом платье и нехотя согласилась.
— Тогда это точно третья сторона. Цель тайной полиции — добыть чертежи автоматона, потому что имперцы сами не смогут его спроектировать. А не уничтожить материалы.
— И кто у нас такой противник автоматизации? — занервничав, поинтересовалась я.
Не думала, что буду скучать по бобби во врагах. От тайной полиции хотя бы знаешь, чего ожидать. А теперь, получается, есть вероятность в любой момент взлететь на воздух.
— Кто-то, кто знает о том, что «Дедерик Инк.» занимается подпольной разработкой автоматона, — помрачнел гном, а я поспешила заранее откреститься от возможных инсинуаций:
— Это не Буревестник. Барти выгодно, чтобы автоматон как можно скорее оказался в распоряжении Контремской конфедерации.