Фермер, который меня довел
Шрифт:
Пару раз я чуть было не вышла из роли. Первый раз — когда Папа якобы случайно разлил мне на брюки вино, которым хотел меня напоить, и начал активно оттирать пятна (точнее, активно лапать меня), а второй — когда речь зашла о Неве. Я узнала, что Невид действительно связывался с Тенями в Мобре, хотел узнать, как, где и кому можно сбыть оружие. Нев мог и не знать, что люди на рынке, продающие простенькое оружие вроде пистолетов-парализаторов — Тени, так что доказательств того, что мой муж Тень или хочет пополнить их ряды, я так и не получила.
Папа поблагодарил меня за ценный подарок, сказал, что со мной
Сама встреча продлилась не так уж долго, но пока мы ехали туда-обратно, пока нас обыскивали-проверяли, прошло немало времени, и скоро уже над песками поднимется сияющий розово-желтый диск Ханзи.
Агентесса вернулась ко мне с маленьким одноразовым стаканом; присев на соседнее сиденье, она протянула мне его. Я взяла стакан и, несмотря на, что бурда в нем была очень горячей, сразу же сделала глоток.
— Вы себя очень натурально вели, — сказала женщина. — Заранее прорабатывали поведение и речь?
Я покачала головой.
— Импровизировали?
— Не-а, — ответила я, и еще прихлебнула комбокофе. — Просто это мое кино.
— Что, простите?
— Это мое кино, — повторила я уверенно, окончательно сбив даму с толку. — И хэппи-энд в нем обязателен.
Несколько дней спустя агенты взяли Папу. Наверное, взяли еще и Черточку и других Теней — в детали меня не посвятили. Во избежание неприятностей на это время меня поселили в большом частном доме в Хасцене, под защитой. Я смиренно приняла это вынужденное заключение, и попросила лишь о том, чтобы меня избавили от общества агента Руда; как поступить с ним, я еще не решила, и пока хранила молчание о том, что он нарушил закон и воспользовался мной.
Да и как меня может волновать мерзкий Руд, если близится день возвращения Нева? Агенты и ему готовили «теплый прием»… Еще раз были проверены все детали смерти Прута Ховери, и снова было получено заключение — смерть от естественных причин. Никто деда не травил, не нападал. Просто его сердце отказало. Но почему? Что, если дед обнаружил тайник Нева или узнал о нем что-то эдакое, и помер от потрясения?
Но не таков был Прут Ховери, чтобы помереть от удивления. Дед частенько говаривал, что люди скоты, и хаял всех подряд; не зря же он под конец жизни разогнал всех помощников и остался куковать на ферме в одиночестве.
В общем, и меня, и агентов интересовало, что же случилось, имеет ли Нев отношение к смерти деда. Кстати, Руд и в этом запудрил мне голову: он говорил о своих предположениях так, словно это уже доказанные факты, то есть манипулировал мной, намеренно сгущал краски, мерзавец.
Ну и ящер с ним, с какахой коока! Разберусь позже!
Настал тот самый день. Меня вернули на ферму, заранее подготовленную к возвращению Невида Ховери; на моей одежде спрятали прослушивающее устройство, а в одном из сараев засели агенты, готовые в любой
Я места себе не находила, не могла собраться — у меня дрожали руки, дрожал голос, я сшибала предметы и натыкалась на углы в доме, словно он мне незнаком. Но когда мне доложили, что такси приближается к ферме, пропали и страх, и нервозность, и прочие чувства.
Крутая блондинка выведет своего мужа на чистую воду.
Я вышла из дома; на мне были треники, растянутая майка и, поверх — рубашка мужа. Светлые волосы убраны в хост, рваная челка лезет в глаза (пора подравнять). Путь к воротам казался мне бесконечно долгим — ведь это путь к концу наших отношений… Меж тем Невид вышел из такси (знакомый кар, да и таксист, махнувший мне рукой, тоже знакомый).
Я помедлила перед тем, как нажать на устройстве управления кнопку, открывающую ворота. Нев улыбался; его волосы, светлые-светлые, почти белые, искрили инеем в лучах Ханзи — только настоящая орионская платина так сияет на свету… Глаза у Нева тоже типично орионские — светло-светло голубые, холодные и прозрачные, как лед.
Я открыла ворота и пошла к мужу. Мгновение — и он сжимает меня в объятьях, вжимается носом в мои волосы, шепчет что-то…
Я поддалась порыву и вцепилась в мужа едва ли не крепче, чем он в меня. Нев пах медицинским кабинетом — его, как и всех пассажиров, продержали после полета на медконтроле несколько часов, терпкими ягодами — особый запах его любимого одеколона, и, немного, потом — дорога дальняя, а в наземных карах плохо с кондиционированием.
— Как же я скучал по тебе, Ками, — прошептал Нев, и, отстранившись, взглянул в мое лицо. — Красотка, жена моя.
— Муж мой, — выдохнула я; я так и не привыкла произносить это новое для себя слово. Как оказалось, и не надо было привыкать…
Нев поцеловал меня — резко, с грубым напором, но не от жадности или желания сделать больно, а потому что соскучился. Я ответила со всем пылом, отдала ему всю себя в этом поцелуе, и на некоторое время нас унесло к Звездам… но пришлось вернуться на землю.
Землю фермы, на которой столько всего произошло.
— Долго же тебя не было, — проговорила я, вглядываясь в его лицо.
— Нереально долго, — ответил Нев.
— Ты решил вопрос с документами?
— Да. Перед тобой теперь безошибочный стопроцентный Невид Ховери, — объявил муж и легонько встряхнул меня, словно не веря, что я, настоящая, во плоти, стою перед ним.
— Идем домой, — сказала я. — Тебя надо накормить…
Наверное, агенты меня прокляли, потому что вплоть до позднего вечера я не могла приступить к решающему разговору. Мне хотелось растянуть последние часы с Невом, замужние часы, почти нормальные часы, хотелось говорить о бюрократии, ценах на билеты в другие системы, о чем угодно говорить — только не о ферме, только не о лжи… О, Звезды, как же мне хотелось никогда не начинать судьбоносного разговора, притвориться, что все нормально…