Фея из Кореи
Шрифт:
– Потому что ты Лизкина соседка.
– Логично.
– Умная, да? Просто не знаю, к кому еще обратиться. Уговори ее не соглашаться, пожалуйста! Вы ведь с ней подружились?
Разговаривать, когда тебя тащит в неизвестном направлении зареванная приятельница твоей девушки, было непросто, но Джун и не с такими сложностями справлялся.
– Слушай, ты слишком сильно сжала мне руку. Синяки будут. Отпусти, а? И выкладывай скорее, причем тут твой парень и мой Цыпленок.
– Он ей идет делать предложение! А я этого не переживу!
После этого Джуну
– Как ты оказалась наедине с этим... бешеным пастушком?
Джун утащил ее с поляны, оставив позади "бук", огорченную Инну и побитого Пичугина. Он был зол, как художник, над чьим шедевром надругались. Лиза даже немного его испугалась и сразу же принялась объяснять, что Рома просто искал, где бы посидеть со своими знакомыми, вспомнил о месте, где она писала их с Инной, - там они и столкнулись совершенно случайно. А потом почему-то у Пичугина случилось умопомрачение.
Юноша быстро перемешался по свободному пространству в их комнате, не останавливаясь, пока они разговаривали.
– А сама там что забыла? Меня ты после обеда рисуешь.
– Так, просто пришла подумать. Почему ты сердишься?
– А почему ты уходишь без предупреждения и пропадаешь с какими-то посторонними.
– Ну Джун, Рома-то не посторонний, а мой однокурсник.
– Ха!
– И он хороший человек. Просто сегодня что-то с ним не то.
– Молодец он, ничего не скажешь. Слюной всю поляну забрызгал от крика, до того хорош!
– Да что ты завелась-то! Можно подумать, что ты меня к нему ревнуешь.
Лиза просто ляпнула первое, что в голову пришло. Все-таки у нее еще оставались сомнения относительно ориентации ее очаровательного соседа.
Ни слова в ответ не прозвучало, и Лиза, пожав плечами, отвернулась и взялась за ручку двери, чтобы уйти. Вполне понятно - с чего бы ему ревновать к кому-то свою глупую соседку. Но ее остановили. И как! Она неожиданно оказалась пойманной. На ее плечах словно выросли крылья, но почему-то именно их тяжесть удерживала ее у земли. Джун просто обнял ее, не давая уйти.
– Ко всем, - хрипло прошептал он.
– Я ревную тебя ко всем! К парням, к девчонкам, к женщинам из столовой, к братьям твоим, даже к "букам" и этой твоей гусыне Инне. К картинам, к мору, к песку! Как подруга, разумеется. И мне не хочется, чтобы ты опять связывалась с этим грубым типом.
– Но это как-то странно, - пробормотала неясно Лиза, не двигаясь с места. Она была удивлена, но не испугана. Ведь это же Джун. Ее любимый человек. Немного странный, немного надменный. И такой уязвимый. Пока он не заговорил, что ревнует по-дружески и беспокоится, она даже решила... Друг... Он хочет быть ей просто другом. Конечно! И какая разница, нравятся ли ему девочки, или даже мальчики, или вообще медузы какие-нибудь. Лиза для него только друг, нет, скорее удобная
– Я просто хочу сказать, что у тебя нет причин меня ревновать, - попыталась объясниться Лиза, оставаясь в объятиях крепких рук.
– Оттого, что я разговариваю с другими людьми или рисую закат на море или плаваю, я не думаю о тебе меньше. Наоборот. Когда я что-то узнаю интересное, то сразу же думаю, как бы ты к этому отнеслась. Когда я вижу что-то красивое, то хочу это тебе показать. Когда я плаваю...
– мне хочется, чтобы ты была рядом. Но ведь ты сама отказалась от пляжных посиделок! Только и знаешь, что уплываешь рано утром, а потом сидишь целыми днями в тени. Вот только сегодня...
– Ты права, - чему-то усмехнулся Джун.
– Ты права, Цыпленок. Мне нужно как-нибудь поплавать с тобой вместе и позагорать. Тогда и поговорим, есть у меня причины или их нет. И кстати, ты не забыла о нашем уговоре?
– Каком?
– недоумевала Лиза.
– Ну как же! Сказать тебе, кто тебе подходит из парней, если на базе такой будет.
– Ты знаешь, кто это?
– почему-то Лизе стало грустно. Девушка попыталась отойти. Дружеские объятия Джуна показались ей на мгновение цепями.
– Да есть тут один дурачок и обманщик. Вы с ним будете отличной парой!
– не отпустил ее скрытный сосед. Свои слова он прошептал Лизе в макушку, от чего у девушки по спине прокатилась легкая волна озноба, приятного и пугающего одновременно.
– Что ты такое говоришь!
– все-таки Лиза повернулась лицом к источнику своего беспокойства.
– А что тебе не нравится?
– сразу же отошел назад Джун и засунул руки в карманы. Правда, тут же вытащил их и поспешил сесть за стол.
– Ты умненькая, он дурачок, ты доверчивая, он обманщик, очень искусный причем!
– Я не хочу уже ни с кем знакомиться!
– Лиза расстроилась отступлением Джуна. Ей внезапно стало одиноко и холодно, несмотря на тридцатиградусную жару. Что он такое вытворяет? Может быть, перегрелся? Все-таки столько на себя намотал шарфов и сидел под солнцем.
– Напрасно, цыпленок, напрасно, - Джун, казалось, на что-то был сердит. Но на что?
– Но разве ты не будешь к нему ревновать?
– попыталась Лиза напомнить, что он только что сказал сам.
– О нет, к нему не буду. Напротив, для меня будет большим облегчением передать заботы о тебе в его мужские руки!
– раздражение Джуна, по-видимому, достигло предела.
– Все и так слишком затянулось! Терпеть это уже не возможно! Понимаешь ты или нет?
– Джун... неужели... я тебе надоела?
– Лиза мужественно сдерживала слезы, но голос ее был напряжен и красноречив.
– Цыпленок, ты мне не надоела!
– Голос Джуна стал как будто на тон или два ниже, гуще, сочнее, вкрадчивее.
– Но меня порядком достало твое отношение ко мне! Очень тебя прошу, сходи куда-нибудь погуляй, только не плачь там. А потом мы поговорим.