Фея из Кореи
Шрифт:
Девушка уже не знала, что на нее нашло раньше - как будто она была убеждена в том, что так следует поступить, что Джун ее не отвергнет. И почему вдруг она стала такой самоуверенной? Только из-за слов ее любимого о том, что она ему небезразлична? Да мало ли кто кому небезразличен. Это еще не любовь.
– Я тебе забуду!
– почему-то цыкнул на нее юноша и вскочил со скамейки. Потом, правда, опять приземлился, еще ближе к ней.
– То есть... забудешь тут... Нет, это не выход. Может, поступим так: я буду обращаться с тобой, как будто
– Забавно получается: в моих чувствах ты даже и не сомневаешься, а своих понять не можешь.
– Уж такой я человек сложный.
– Самоуверенный ты человек. Но я тебя все равно...
– Тсс!
– Джун закрыл ей рот ладонью, не давая вырваться долго зревшему признанию.
– Я в курсе, ты забыла? И ни к чему такие вещи говорить на улице!
– А сама-то где завела разговор?
– в очередной раз удивилась Лиза нелогичности своего логичного любимого человека.
– Это я от растерянности. Как получила сообщение о том, что ты в компании моих родственников, так и испугалась.
– Чего испугалась? Мне они показались довольно милыми, когда не дерутся с тобой.
– А ты не забыла, что с сегодняшнего дня ты моя девушка? Поэтому будешь так тепло отзываться о всяких клоунах - расценю это как измену.
– Ворчи, не ворчи, а я все равно счастлива, - улыбнулась Лиза.
Разговор оказался не таким, как она ожидала. Как обычно проницательный, ее сосед догадался о ее чувствах, но так и не понял, что она знает его тайну.
Он сказал, что попытается привыкнуть к ее чувствам. Это было просто чудом!
"Может быть, когда-нибудь Джун не просто будет принимать мои чувства, но и доверит мне свои?" Девушка даже не задумывалась о том, что времени, отведенного им с Джуном, оставалось все меньше и меньше. Она была уверена, что дома сможет и дальше общаться со своим необычным возлюбленным, который ради нее задумался о том, чтобы отказаться от своих склонностей. Может, он так решил по доброте душевной или потому, что она чем-то напоминает ему Костю? Лизе это было не важно. Он обещал попытаться - и она не смогла его расспросить. К тому же все осложнялось тем, что Джун считает, будто Лиза влюблена в девушку (по началу так и было, конечно, но потом-то Лиза разглядела настоящего Джуна!) и, наверное, сочувствует ей как товарищу по несчастью. Точно, так все и есть.
– Цыпленок, - выпутал ее из клубка мыслей голос любимого, - я спрашиваю: как у твоих других братьев с английским? Потому, что какое "хав дую ду" может изобразить Хрюша, я примерно представляю.
"Английский? А это еще зачем?" - про себя удивилась Лиза, но честно ответила, что Ванечка, который еще с первого класса решил, что будет делать одежду, учил прежде всего французский, как язык высокой моды, а английский, так же как и модельеров-англичан, почему-то недолюбливал. Зато Валентин мог произнести на языке Шекспира и прерафаэлитов
– Ну... я не думаю, что мои братья обрадуются хоть какому комплименту от твоего, - усмехнулся Джун, - но буду иметь в виду: никогда не помешает деморализовать противника, пусть и таким жестоким способом.
Лиза не очень поняла, что он имел в виду, но поразилась, когда сосед объяснил ей, что ему необходимы хотя бы два свидетеля - подписать обязательство. Он решил помочь оказавшимся на мели родственникам раздобыть денег и одолжить им свою кредитку.
– Какой ты добрый... человек, Джун!
– восхитилась художница.
– Они за тобой чуть ли не охоту устроили, замуж выдать грозятся насильно, а ты им еще помогаешь.
– Кто бы говорил, - пожал Джун плечами.
– Сама бы на моем месте небось и расписки с них не взяла.
Какое-то время Лиза не трогалась с места, глядя как зачарованная в темные глаза красавца, притворяющегося красавицей. Было что-то в их глубине, дающее надежду, - что-то очень похожее на нежность и...
– Ну что, Цыпленок, ты будешь выполнять свои новые обязанности?
– вкрадчиво поинтересовался Джун.
От неожиданности девушка вздрогнула.
– К-какие?
– Ну как же? Теперь ты должна за мной ухаживать - наливать чай в столовой, подавать хлеб, нарезать мясо, если жесткое, а если очень жесткое, то и пережевывать...
– Это что... так все девушки девушек делают?
– хихикнула Лиза.
– Все не все, а от своей я многого жду, - Джун был серьезен, как картина художника-передвижника на остросоциальную тему, но Лиза уловила тень насмешки.
– Отгонять от меня комаров, защищать от приставучих парней, осыпать комплиментами, - продолжал перечень шутник.
– Разрешать отдохнуть после обеда у тебя на коленях, желать мне доброй ночи и доброго утра самым приятным образом... Хм...
На последнем требовании Джун споткнулся и покачал головой.
– Нет, это, пожалуй, слишком сложно.
– Почему?
– не поняла Лиза.
– Мы и так общаемся с тобой самым приятным образом.
– А вот и нет.
"И чего ему не хватает? Сам ведь не хочет рассказать, что он парень, вот мне и приходится о нем в женском роде говорить, а в остальном нормально все", - тут, впрочем, у Лизы мелькнула одна мысль.
– А, я поняла. Наверное, ты права, это сложновато будет, - вздохнула девушка.
– Все-таки не английский и не французский...
– Ты о чем это?
– с подозрением взглянули на нее любимые глаза.
– Ну как о чем? Ты, наверное, хочешь, чтобы я с тобой говорила по-корейски - это и будет самое приятное?
Хотя Лиза и старалась изо всех сил, реакция Джуна была для нее неожиданной. Он рассмеялся как расшалившийся малыш, захлопал ладонями по коленям, даже ее колени задел пару раз.
– Ну... Цыпленок, ты бесподобна. Молодец, большое тебе спасибо! Точно, именно это я и имела в виду.