Фея из Кореи

Меркулова Злата

– И все-таки, почему я не могла бы тебя узнать?

– Волосы, одежда. Потом я вырос, возмужал, - гордо перечислял Джун.

– Вырос ты сантиметров на пять, я так думаю, твое самомнение, может, и на километр. Ну и что?
– очаровательно пожала плечами Цыпленок.
– Ты же меня узнал? А ведь не художник, как я, и глаз у тебя не такой наметанный.

Тут Джун поспорил бы. Но решил отложить препирательства на потом.

– А что ты? Ты как и раньше - мой любимый Цыпленок.

– Да...
– покачала головой Лиза, - а я еще не верила

Норе и Ли Соль, когда они говорили, что мужчины не замечают деталей. Уж ты бы мог - сам ведь был очаровательной эльфийской принцессой.

Очаровательный и эльфийский еще ладно, но не девушка. Джун оглядел свою п-настоящему очаровательную Лизу. Конечно, она изменилась за два года: волосы отрастила, краситься научилась, одета очень элегантно. Видимо, его давняя, еще во время памятного отдыха сделанная, просьба к Ивану заставит ьЛизу уделять себе больше внимания была выполнена. Держится более уверенно. Но в остальном - это все та же светлая и нежная девчонка, в которую он влюбился без памяти солнечным летом два года и один месяц назад.

– Ну как? Нравлюсь?
– улыбнулась его маленькая художница.

– Спрашиваешь!

Позади раздалось робкое покашливание, а затем обладательница летней простуды робко поинтересовалась:

– Лиз, а все-таки кто это?

Да уж, брюнетке было любопытно до неприличия, с каким же это потрясающим парнем обнимается ее прелестная подруга.

– А ты говоришь, у художников глаз острый. Вот твоя гусыня Куликова меня не узнает. А ведь... Ой... ну зачем же на ногу наступать, да шпилькой еще, Цыпленок. Лучше бы ты стиль в обуви не меняла!
– наигранно поджимая ногу, посетовал Джун.

Что происходит вообще? Куда она попала? Что еще за гости из прошлого?

– Цыпленок?
– почти по слогам повторила Инна, не веря своим ушам.
– Так ты не парень? Ты змея корейская Ли Джун? А как же...

Вот уж странные вещи. Это какие же она препараты пила, чтобы так преобразиться? Бедная Лизка, все-таки попалась в сети...

– Лиз, мне надо доказывать твоей подруге, что я парень? Или достаточно того, что ты в курсе?
– напевно спросила... или все-таки спросил... непонятно кто Ли Джун.

– Я тебе подоказываю!
– Лиза, кажется, опять примерилась шпилькой к здоровенной ноге своего парня или кто это вообще. Инна была рада, что научила подругу этому нехитрому приему.

Через полчаса, когда эта ненормальная, хотя и абсолютно нормальная парочка кое-что объяснила ошарашенной брюнетке, та, приговаривая "Ну и дела", побежала скорее к своему парню - рассказать потрясающую новость.

– Эх... а ведь я должен нашему рыжему журналисту парочку сенсаций, - пригорюнился Джун, присев на подоконник от избытка чувств.

– Что ж, это легко исправить, - хмыкнула Лиза.
– Знаешь, кто выпускает "Студенческий листок"? Можем, навестить его, если хочешь.

На следующий день Лапиков проснулся знаменитым. В масштабах

Татринска для начала. Более странного материала ему публиковать еще не доводилось. А главное, все события были абсолютно достоверны, и он сам был очевидцем некоторых. А для настоящего журналиста очень важно знать, что то, о чем он пишет, это, как ни странно, чистая правда.

Эпилог

Десять лет спустя

– Папа, я не хочу к прадедушке Пете. Он опять будет меня на рыбалку брать. Рано будить. Воспитывать.

– А к дедушке Аркадию и дяде Косте хочешь? Целый день смотреть сериалы и лопать торты, до которых не добралась тетя Жизель и твои младшие двоюродные братишки? Или ты хочешь на Луну, к тете Соль?
– солидный, хотя и молодой директор крупной корейской компании, уверенно лидирующей в развлекательном секторе экономики, приподнялся из-за своего стола в кабинете, встречая появление вслед за решительной девчушкой лет восьми ее очаровательной матери.

– Женя, ты чему учишь ребенка? Какие сериалы, какие торты? А о Луне Аннушке рано думать! Марш руки мыть, все четверо.

– Мама, цып-цып!
– потянули за мамину юбку крошечные пальчики девчушки в ярко-желтом костюмчике.

– О Боже, я же просила, Джун, не называй меня так при детях. Вот и малыши думают, что маму у них зовут...

– Мама, цып-цып, - с другой стороны за ту же юбку потянулись такие же крошечные пальчики маленького солдатика - мальчика в костюмчике хаки.

– Кстати, Цып... хм... Елизавета Аркадьевна, - заботливо усаживая на удобное канапе свою цветущую супругу, вновь обещающую ему счастье отцовства, спросил Ли Джун, - помнишь пожилую японскую пару, которую мы с тобой встречали в Крыму?

– Да... жаль, что я тогда не могла с ними пообщаться. Видно было, что хорошие люди. А ты, наверняка, заморочил их какой-нибудь выдумкой.

– А ты знаешь, что они наши фанаты?

– Это как?

– А вот так. Он режиссер, она сценаристка. Как-то увидели интервью с нами в одном из международных журналов и вспомнили давнюю встречу. Мне бы такую память в их возрасте! Они, оказывается, долго собирали материал, а потом сняли фильм о том, как мы познакомились, правда с вымышленными именами.

– И основное действие, конечно, происходит в Америке...
– вздохнула Лиза, придерживая взбирающихся на сидение рядом с ней малышей. Оля, названная так в честь матери Лизы, и Мугёль были очень, очень шустрыми детьми, почти такими, наверное, как и их отец в детстве. То же можно было сказать и о старшей дочери, которая чудом избежала участи быть названой, как и отец, в честь месяца, в котором родилась. Лиза тогда сказала, что две "Джун" на одну семью - это перебор, а английский язык хорош сам по себе, но имена она согласна давать детям или русские, или корейские. Вот если муж у нее вдруг будет англичанин... На этой реплике спор был закончен. Молодой отец и думать не хотел о всяких гипотетических англичанах.