Фея из Кореи
Шрифт:
– Так как? Братишки, вернете мне то, что вам было одолжено?
– прищурился Джун.
Младший из кузенов пытался остановить своего брата, он делал ему знак промолчать или согласиться, но Ли Хван отмахнулся:
– Я давал обязательство своей сестре, которой у меня никогда не было. Так что оставлю этот маленький сувенир себе. Ты ведь не станешь отрицать, что ты мужчина и не можешь быть моей сестрой.
– Да-да, дружочек, скажи уже, кто ты, - проскрипел прежний любопытствующий старичок.
–
Шум стоял невообразимый. Даже представить себе сложно, чтобы небольшая группа пожилых людей может так громко удивляться и с такой силой возмущаться.
– Однако, - твердо сквозь негодующие переговаривания продолжил разоблаченный юноша, - я утверждаю, что мои достойные родственники подтверждений этому не нашли. Или же они сознательно пошли на обман и подделку долговых обязательств, что не допустимо в гораздо большей степени и более разрушительно для имиджа компании, чем переодевания мальчиков в девочек.
– Да как это не нашли? Мы с братом вдвоем видели тебя купающимся. Конечно, ничего общего с девчонкой.
– И видели вы меня три дня назад, 25 августа рано утром.
– Вот именно! Сколько можно повторять.
– А я продолжаю утверждать, что вы или меня не видели вовсе или являетесь наглыми, циничными мошенниками.
Шум вновь поднялся. Ли Хван напоминал рыбу выброшенную на берег. Очень опасную однако, с острыми зубами. Акулу.
– Объяснитесь, сын Тхэуна.
Вместо объяснений Ли Джун раздал всем присутствующим, не забыв о братьях, копии подписанного им обязательства.
– Прошу обратить внимание на формулировку и время подписи. 25 августа. 14 часов 30 минут по украинскому времени.
Акционеры-пенсионеры начали обеспокоено кивать и коситься на сыновей Тхэсонга и Мичжи.
– И зачем ты притащил эти никчемные бумажки и отнимаешь наше драгоценное время?
– не обращая внимания на брата, тщетно пытающегося заставить его замолчать и сесть, рассерженно прорычал Ли Хван.
– Сами выберите, братцы, знали вы, что я ваш брат, а не сестра, или нет, - развел руками Джун.
– Но учтите: если вы не знали, значит, ваше сегодняшнее утверждение ничем не подкреплено.
– Глупости! Конечно, знали.
– А если знали, то вы сознательно пошли на подписание недействительного документа с неблаговидными намерениями. Вы, как мне видится, должны были заявить, что вам известно, кто я, и потребовать составления документа по всей форме.
– Малыш, но ведь и ты пошел на составление заведомо ложного документа, - указал Ли Тхэсонг. Он был спокоен и даже добродушен к обретенному племяннику, а вот на сыновей смотреть что-то не хотел.
– Да, возможно, но я никакой финансовой выгоды от этого не получал, даже наоборот,
Теперь акционеры перешептывались. Некоторые шумно пили воду, разлитую по высоким бокалам невидимым обслуживающим персоналом.
Отдыхая от дороги, Лиза разбирала вещи. На лучшие плечики в платяном шкафу она повесила три подарка своего парня, мечтая о том, как встретит его в одном из платьев, как они будут гулять по запутанным старым улочкам города, который стал для нее еще более уютным с тех пор, как она узнала, что больше десяти лет в нем жил Ли Джун со своими бабушкой и дедушкой. Он мало о чем успел ей рассказать, обещая надоесть историями, правдивыми и не очень, когда вернется.
Долгие перешептывания старичкой-акционеров, в которые вмешались Ли Тхэун и Ли Тхэсонг, выгнав своих детей на время из зала, как не имеющих права голоса, привели к следующему. Так как завещание Ли Мугёля было раскрыто до срока из-за болтливости адвоката Ко и предприимчивости госпожи Но, то ли Джун получал еще один шанс выполнить условие деда. Он должен был закончить свое обучение в роли девушки - это означало еще год до экзамена на бакалавра проучиться в своем учебном заведении. При этом братьям было запрещено приближаться к нему и вмешиваться как-то в его жизнь. Если за это время Джуна никто не разоблачит, то условие будет считаться выполненным.
Все, казалось, складывалось прекрасно, но юношу не покидало ощущение неправильности. Это было еще большим фарсом, чем все предприятие братцев-клоунов. Поэтому, проклиная себя за глупость, Ли Джун все-таки встал и отказался выполнять это простое условие. Пусть братья ликуют. На делах свет клином не сошелся.
– В чем дело, мальчик?
– все тот же любопытный дедок, господин Ким.
– Я, может быть, дурак и мальчишка... Но я не хочу подвергать такому испытанию свою вторую половину, дарованную мне судьбой. Я отказываюсь.
– Ну что ж...
– кашлянул, скрывая свое разочарование, Ли Тхэун.
– Значит, ты не выполнил условие... и на совете, которые состоится, как и было запланировано, так мы и объявим.
– Минуточку...
– не унимался господин Ким, - что ты там, мальчик, говорил о второй половине?
– Да какая разница-то?
– Ли Хван праздновал победу.
– Мне уж лучше знать, дружочек. А ты слишком уж нетерпелив и плохо воспитан. Не думаю, что я или мои наследники когда-нибудь тебя поддержим, - проскрипел старичок. Что ж, это было небольшим утешением, но все равно приятным.