Фея придёт под новый год

Лакомка Ната

— Не надо вам беспокоиться, Элизабет, — на этот раз он перебил меня. — Я прекрасно справлюсь с этим о-очень сложным делом сам. Лучше разузнайте-ка для меня вот что…

Он замолчал, посматривая хитровато, и я с готовностью кивнула, показывая, что готова ему помочь.

— Разузнайте, что хотела бы в подарок, — продолжал господин Тодеу, — некая сударыня Элизабет, которая служит в этом доме.

Я не сразу поняла, что он спрашивает обо мне. Просто никак не могла привыкнуть к новому имени, и даже начала припоминать — кто такая

эта «сударыня Элизабет». Но когда смысл просьбы дошел до моего сознания, я отшатнулась, будто услышала что-то оскорбительное.

— Эй, что это с вами? — не понял господин Тодеу, а я уже бросилась наутёк.

Разумеется, бежать мне было некуда — только в кухню. И разумеется, хозяин настиг меня в два счета и схватил за руку, останавливая в полутьме коридора. Когда-то мы так же стояли здесь, и я чуть не устроила пожар, пролив масло. А сейчас чувствовала, что может произойти другой пожар — гораздо сильнее, гораздо разрушительнее…

— Вы обиделись? — спросил господин Десинд вполголоса.

Он возвышался надо мной, как самый настоящий тролль, и лохматая шапка только усиливала впечатление.

— Нет, — коротко ответила я.

— Тогда почему вы пытаетесь убежать?

Почему пыталась?! Да он шутит! Но голос у хозяина был серьезным. И немного грустным. Значит, правда, не понимает, что делает? Значит, этот большой и сильный мужчина наивен, как юноша, впервые приехавший из провинции в столицу? И такое возможно, вы считаете?

— Мне кажется, — сказала я как можно холоднее, — нам лучше не продолжать этот разговор. Вам надо думать о мечтах своих детей, а не о мечтах служанки. Поверьте, это совершенно лишнее.

— Ванесса не извинилась, — он по-своему понял мою суровость. — Сегодня же извинится. Я лично за этим прослежу.

— Да при чем тут Ванесса?! — не выдержала я.

С полминуты мы стояли молча, глядя друг другу в глаза. Я кипела, как котелок на огне, а господин Тодеу, наоборот, стал холоден, как море, скованное льдом.

— Тогда не понимаю, — сказал он сквозь зубы. — Вы убегаете, потому что я настолько вам противен?

Весь мой боевой пыл мгновенно растаял, как его не бывало.

— Совсем нет… — ответила я, прислонившись спиной к стене, потому что сейчас должно было произойти то, что должно, и для этого мне нужны были силы. Чтобы противостоять очарованию этого мужчины, чтобы снова не попасть в ловушку, хотя господин Тодеу совсем не походил на моего покойного мужа… А вернее — он совсем не походил на моего покойного мужа. И поэтому мне было вдвойне, втройне страшнее попасть в этот плен. — Думаю, нам надо объясниться, — сказала я твёрдо.

— Так попробуйте это сделать, — отозвался хозяин, по-прежнему не отпуская мою руку.

Я осторожно пошевелила пальцами, давая понять, что хочу, чтобы он меня отпустил. И я пыталась убедить саму себя, что хочу быть свободной. От этого прикосновения, от мыслей о том, что когда мужчина держит твою руку в ладонях… когда он так держит

твою руку… чувствуешь себя на седьмом небе, рядом с пряничными феями, вкушающими сотовый мёд… Я пыталась убедить себя, но всё равно сердце сжалось, когда господин Тодеу медленно, словно нехотя, разжал пальцы, отпуская меня… Он предоставил мне свободу, почему тогда я испытала разочарование?..

— Слушаю вас, — напомнил он.

— Прошу вас перестать интересоваться служанкой Элизабет, — произнесла я, глядя теперь в пол, чтобы не встречаться с ним взглядом, потому что не была уверена, что в этом случае у меня хватит твёрдости сказать то, что я должна была сказать. — Не спрашивайте меня о мечтах, это… это лишнее. Мне хорошо в вашем доме, я благодарна, что вы храните мою тайну и ни о чём не расспрашиваете, но… не надо большего участия. Прошу вас.

— Всего лишь хотел сделать вам подарок, — ответил он после некоторого молчания. — Вы преобразили этот дом. Вчера…

— Прошу вас, не надо! — почти взмолилась я, потому что заговорив о вчерашнем невозможно было притворяться, что не было прикосновений, не было взглядов, что всё это была только благодарность. Или это в самом деле была всего лишь благодарность?..

— Не понимаю вас, — теперь господин Десинд нахмурился.

Он не понимал… Я сама себя не понимала. И сейчас мне казалось глупостью то, что я собиралась сказать. Но это надо было сделать. Надо было поставить стену между нами. Потому что так будет лучше… Будет лучше обоим…

— В вашем доме я не потому, что пришла помочь вам, как добрая фея, — я говорила торопливо, боясь передумать, — я здесь только из личных интересов. Мне надо находиться в вашем доме, и вы прекрасно это осознаете. Я шантажировала вас, чтобы остаться, и у меня есть на это причины. Поэтому не нужно подарков, не нужно думать обо мне хорошо. Потому что я — вовсе не медовый ангелочек, как вы могли бы вообразить, я… я очень нехороший человек. Даже — страшный человек, — тут я перепугалась, что говорю совершенные нелепости, и сменила тон. — Но вам и вашим детям нечего бояться… Я очень хорошо отношусь ко всем вам. Даже к Эйбелу… я не сержусь на него… И на Ванессу тоже не сержусь… Не принуждайте ее к извинениям, это лишнее…

— Не продолжайте, — прервал меня господин Десинд. — Я довольно услышал.

Я замолчала, переведя дух то ли с печалью, то ли с облегчением.

— Не волнуйтесь о подарках, — продолжал он, — и не волнуйтесь насчет моих расспросов. Я не покушаюсь на ваши мечты. Просто хочу, чтобы каждый получил то, что заслуживает. На мой взгляд, вы заслуживаете подарков. Жаль, если вы уверены в обратном.

— Не уверена, — быстро сказала я. — Знаю, что это так.

— Ладно, не волнуйтесь, — он застегнул куртку на все пуговицы и надел рукавицы. — Просто отдыхайте и набирайтесь сил, — он помолчал и добавил тише: — Перед тем, как улетите.