Фьезоланские нимфы

Боккаччо Джованни

CDXXI

Диана, услыхав такое слово, Как Мензола осквернена была, Б жестокости, раскаяться готова К любимице, что ей мила была, Но, чтобы все деяния такого Боялись, недоверья вид взяла, Сказавши Синедеккье, что устроен Младенец будет так, как он достоин.

CDXXII

И, уходя со всей своею свитой, Младенца Синедеккье отдала. А та, когда уж гостьи именитой Не видно было, прямо с ним пошла На холм, с холма — в край, для нее открытый, Где Мензола дитя приобрела: Весь берег тут она

отлично знала — В горах недаром долго проживала.

CDXXIII

Уже она от Мензолы слыхала, Как звался тот, кто деву соблазнил. А после от нее и то узнала, В какую сторону он уходил. Итак, все это взвесив, полагала Уверенно, что этот мальчик жил Вот тут, в долине, где очам явилась Избушка, что внизу одна дымилась.

CDXXIV

Туда спустилась не без утомленья. Вдруг видит Алимену пред собой. И говорит: «Большие приключенья Свели меня, почтенная, с тобой, И нам необходимы объясненья. Так выслушай, прошу, рассказ ты мой О злом несчастии, что приключилось, Как это существо на свет явилось».

CDXXV

И тут же все, как было, рассказала! Как юноша, что Африке звался, Взял силой нимфу. Точно описала: Что, где, когда — и как, уже нося, Та долго ничего не понимала, Как после чудный мальчик родился, И как потом Диана обратила Ее в волну, и где все это было,

CDXXVI

И как дитя Диана усмотрела Меж терния, и как оставить ей Его при нимфах после захотела. Но тут, во время этих всех речей, Младенцу Алимена поглядела В лицо — и говорит: «Ах, ах, ей-ей, Он вылитый мой Африко!» Хватает Ребенка на руки и обнимает,

CDXXVII

И от великой радости рыдает, Любуется на внука; не его, Нет, Африко живого обнимает, Вновь обретая сына своего, И с нежностью великой лобызает, И говорит: «Сынок мой, до чего Мне тяжко слышать, как погиб несчастный Бесценный твой отец — мой сын прекрасный?

CDXXVIII

И старой нимфе изливаться стала, Рассказывать про сына своего, Как мука долгая его терзала И злая смерть постигнула его. Чуть Синедеккья это услыхала, Жаль Африко ей стало до того, Что вместе с ней расплакалась. А вскоре Пришел и Джирафоне мыкать горе.

CDXXIX

Как он услышал, что случилось, тоже От радости и горя слезы лил И любовался, как дитя пригоже, — Казалось, Африко пред ними был Живой и прежнего еще дороже. В ответ на ласки мальчик, тихо мил, Увидя, что к нему старик нагнулся, Ему с любовью кровной улыбнулся.

CDXXX

Такая радость в них торжествовала Великая, что если б сердца их К двоим влюбленным жалость не смягчала, То в самом деле никогда таких Счастливцев на земле и не бывало. Но, убедясь, что в них друзей своих Сыскала, Синедеккья все ж проститься Спешила, чтобы в горы воротиться.

CDXXXI

Тут Джирафоне, а вослед за другом И Алимена также воздает Благодаренье всем ее услугам Несчетно,

уваженье и почет. Но Синедеккья, ласково супругам Откланявшись, не медля в путь идет, К своим горам обратно поспешая И старикам младенца оставляя.

CDXXXII

В горах повсюду весть распространилась Немедленно, узнали все кругом, Как Мензола водою обратилась, И многие печалились о том. Но вскорости Диана удалилась Отсюда, чтоб вершить в краю другом Дела свои, как то обычно было, А прежде нимф беседой укрепила.

CDXXXIII

Оставшись, нимфы ближних поселений Ту реку стали Мензолою звать. Вернемся к Джирафоне, к Алимене, Что молоком от стад своих питать Старались внука не без затруднений И стали Прунео именовать — По тернию, в котором он сыскался, — Как он с тех пор всегда именовался.

CDXXXIV

И рос он, так красив, так было тонко Его лицо, что если б создала Природа кистью этого ребенка, Стройней бы, краше сделать не могла. И пылкий сделался, ловчее львенка, И сила в нем безмерная была, И на отца он походил так чудно, Что даже отличить бы было трудно.

CDXXXV

И дед его оберегать старался, И бабка — будь то ночью или днем. Как Африко, отец его, скончался, Не раз ему поведали о том, Чтоб мальчик навсегда уже боялся Идти его погибельным путем, И о судьбе, что мать его терпела. Так восемнадцать лет ему приспело.

CDXXXVI

Тогда Атлант в Европе появился, В той местности, с народом без числа, Что по Тоскане после расселился, Подробно те описаны дела, И Аполлон с искусствами дивился, Как местность фьезоланская цвела Привольнейшей, с холмами и долиной, Во всей Европе, горной и равнинной.

CDXXXVII

Атлант воздвигнуть здесь распорядился Град Фьезоле, как он его назвал. Народ помалу весь переженился На нимфах, что внизу еще застал; А кто из них оружием пробился, Тот навсегда те холмы покидал. Так нимф тогда, как на охоте, гнали, А полоненных в жены забирали.

CDXXXVIII

Всех жителей окрестных той порою Атлант в свой новый город пригласил, И Джирафоне с первой вестью тою Туда весьма охотно поспешил, Жену привел и Прунео с собою, Что был любезен, и красив, и мил, И доблестен, — к Атланту он явился, С почтением синьору поклонился.

CDXXXIX

Атлант в особенном благоволенье Приветил старца, обласкал его, Такое молвил доброе реченье, Взяв за руку, как друга своего: «О мудрый старец, коль переселенье Решил — послушай слова моего: Когда здесь жить ты заблагорассудишь, Мне набольшим советником ты будешь.

CDXL

И поселишься в крепости со мною, А вместе этот сын прекрасный твой». Тут речью отвечал старик такою: «Тебе, Атлант, совет посильный мой Всегда готов, коль волею благою Прикажешь ты. Но дивно мне: с тобой Есть мудрые мудрей меня — ты знаешь, А все ж меня доверьем облекаешь».