Фьезоланские нимфы

Боккаччо Джованни

CDLXI

И долго это пребыванье длилось. Но добрый Карл Великий поспешил Италии на помощь, обновилась И ожила страна, он защитил То обновленье. И соединилось Потомство Африко, и собран был Совет родов, что здесь в округе жили Как беглецы. И тут постановили:

CDLXII

С

посольством в Рим к ногам отца святого И короля великого должна Явиться весть — отчетливое слово: Их дочь повержена, разорена, Лежит в пыли, нет гражданам покрова, Насильственно покинута она, Жилищ и дел не возвести из праха И не избыть от фьезоланцев страха.

CDLXIIl

Но это все подробно в должном месте Описано — я кратко передам. Флоренция пред папой в этой вести Предстала сострадательным очам, Великий Карл, с победой в поле чести, Не медля к нашим подошел местам, Флоренцию воссоздал он из пыли, Она ж потом к его служила силе.

CDLXIV

И вот с другими вместе возвратились Потомки Африке здесь обитать И постепенно всюду расселились, Так обо всех мне и не рассказать. Но мужи именитые явились Из них повсюду — их мне не назвать, Как и других, что были вслед за ними, Незнаемы собратьями своими.

CDLXV

Так пусть и остается это дело — Желанной пристани достигнул я, Куда морями дальними летела, Влюбленностью пылая, мысль моя. Мое перо покою захотело, Свершил я волю, сердца не тая, Одной, кого ослушаться не смею, Кого зову владычицей моею.

CDLXVI

Итак, труда венчая окончанье, Тому его хочу я принести, Кто дал мне мощь, и вспомоществованье, И слог, и ум стихи мои вести — Амуру, — лишь ему я в послушанье Хочу пребыть, как был, в своем пути, Благодарить посильным приношеньем, Но предварить особым извиненьем;

CDLXVII

Амур-владыка, царственный от века, Кому с его величьем мощных сил Всегда послушно сердце человека, Против кого никто не властен был, Хоть низкому тяжка твоя опека, Покамест и его ты не сломил, Раз пожелав — и тем полней ты

властен Над духом, что высокому причастен, —

CDLXVIII

Ты тот, кто волен, если пожелаешь, Великое к свершению привесть! Ты тот, кто мир иль бой ниспосылаешь Своим рабам, венец ли или месть! Ты тот, кто их сердца преображаешь, Чтобы порой навек к отцу вознесть! Ты тот, кто в оправданье, в осужденье Даруешь мощь или уничиженье!

CDLXIX

Я — из числа рабов твоих раб верный, И мне сложить поручено тобой Повествованье это, и в безмерной Покорности, как донною одной Мне внушено, свершил нелицемерно Я это дело, вдохновлен тобой, Как разум мой возмог в смиренной части, Мне данной от твоей высокой власти.

CDLXX

Но я молю, как должно в этом деле И правильно, мне милость оказать, Чтоб эту книгу никогда не смели Невежды те негодные читать, Что и не захотят, как не хотели, Тебя в твоем могуществе познать. Уверен я, что в честь твою писанье Всегда в них встретит только порицанье.

CDLXXI

Оставь ее воспитанным душою, Кому ты знак на лица положил, И кротким ангельски перед тобою, Где ты в сердцах царишь во славе сил: Для них не будет быль твоя дурною, Но хвал достойным все, что ты явил. Прими же их, владыка. Пред тобою, О нежный, дай мне вечно быть слугою.

CDLXXII

«Добро пожаловать, слуга послушный, Приверженнейший изо всех людей, Ты, что вложил весь пыл свой прямодушный В свершенье этой книжечки моей. В ней то, чего желал я; и радушно Ее я принимаю; место ей Даю среди других повествований, Среди моих великих всех деяний.

CDLXXIII

И слышал я, и дам я совершенье Всему, чего ты у меня просил. Уберегу я книгу от прочтенья Того, кто никогда мне не служил; Я не боюсь: их суете — презренье, Им не умалить мне присущих сил; Но имя пусть мое в молчанье строгом Блюдут они. Ты ж оставайся с богом».