Фиалка в чертополохе

Луст Стелла

Семер покачал головой.

— Самое неприятное в этой болезни другое. Вулфраа могут оборачиваться в волков только несколько дней в месяц, перед, во время, и после полнолуния. У Ланы это могло случиться в любой момент. Поэтому Чёрт держал её в лесу. Ну, не держал, но жили они именно там. Но Лане хотелось увидеть город, побыть среди людей. И она сбежала, пока он был на охоте.

— Он нашел её?

— Да. Но раньше её нашли… мажоры.

Фиалка испуганно посмотрела на него.

— Это был ещё Советский Союз, — сказал Семер. — Тогда не было такого понятия. Но уже была своя «золотая молодежь», детки партийных боссов. Лана напоролась именно на такую компанию. И они забрали её с собой. На дачу одного из

них, сынка местного партийного авторитета. А в машине, куда её запихали, у неё начался оборот. Сначала они испугались. Хотели выбросить её, но этот парень, который был у них главным, запретил. И запретил кому-либо рассказывать. Но он вложил остальным в голову мысль, что приколько будет посмотреть, как она превратится обратно. И приколько потом будет… оттрахать оборотня. Так что они заперли её в комнате на той даче и дождались обратного оборота. Дождались всей компанией. Лана обернулась на следующий день и была слаба, как новорожденный. И это продолжалось долго.

Он помолчал. Фиалка тоже молчала, в ужасе и с комом в горле ожидая продолжения. Она уже догадалась обо всем.

— Они держали её там почти месяц. За это время она оборачивалась четырежды. И четыре раза была совершенно беспомощной. — Семер с силой провел рукой по лбу. — Её почти не кормили. Насиловали поодиночке и группой. К ней привозили друзей… Показать дикую тварь, которую можно ещё и поиметь.

У Фиалки потекли по щекам слезы, но она даже не попыталась их вытереть. Перед её глазами стояла слабая, одинокая, постоянно оскверняемая девушка. Она наверняка тоже рыдала, не переставая, боялась и ждала того, кто придет и спасет её.

— Он спас её?

— Нет, — глухо сказал Семер. — Её увезли на машине, и он потерял след. Но он нашел её. К сожалению, к этому моменту она уже не выдержала издевательств. Он нашел её след в тот момент, когда её тело везли в лес, чтобы закопать подальше. Они были испуганы, но не особо. До полнолуния было ещё несколько недель, а Чертополох ещё был почти щенком по нашим меркам. Он напал на них там же, в лесу. Но не справился в одиночку. Они избили его всей толпой почти до смерти. По крайней мере, так они посчитали. И зарыли в одной яме с Ланой.

— О, Господи, — всхлипнула Фиалка.

— Ночью он выбрался, — продолжал Семер. — И пошел в милицию. У нас у всех есть паспорта, мы все числились по определенным адресам. Были те, кто все это устраивал, для того, чтобы мы могли спокойно появляться в городах. Чертополох пошел в милицию и все рассказал, рассказал, где искать тело Ланы, где искать её насильников и убийц, описал все, что знал.

— И?

— И его едва не посадили. За преднамеренное убийство. Мы помогли ему сбежать во время перевозки в лагерь, и много лет он прятался в лесах и числился в розыске.

— А тем… парням ничего не было?

— Разумеется. Они были «золотой молодежью», никто не посмел бы их тронуть. А Чертополох сам сделал из себя идеального подозреваемого.

— А откуда он узнал… подробности того, что было с Ланой?

— От последнего, кого оставил в живых, чтобы поговорить.

— Он их… всех?

— Он нашел всех до единого. И всем разорвал глотки.

— Господи…

— И знаешь, что? — Семер посмотрел ей в глаза. — Ни один из них не сказал, что делал что-то неправильное. Они вообще не понимали, за что он хочет их убить. Стащить на улице девчонку и насиловать всей компанией для них, похоже, было обычным развлечением. Они осознавали свою безнаказанность. Знали, что им ничего не будет, что их родители были королями тогдашнего мира. Они были мажорами. В худшем смысле. И заплатили за это жизнью. Все до единого.

Фиалка сидела ошарашенная, придавленная рассказом.

— Так что теперь ты знаешь, почему Чертополох так относится к мажорам.

Девушка подняла голову, пораженная внезапной

мыслью.

— Сем…ер, скажи… — Запнувшись на его имени, она пристально всмотрелась в лицо оборотня. — Но ведь я вижу тебя первый раз! И тебя, и Чертополоха! Ну пусть он ненавидит… мажоров. Но мы-то! Мы видим вас впервые! Мы все! Откуда вам знать, что мы мажоры?! Что вы вообще про нас знаете?!

— Мы знали о вас все. На каждого Чертополоху передали досье. Я встречал именно вас.

Фиалка раскрыла рот.

— Не понимаю… как это возможно?

Семер поднялся на ноги. У него был слегка смущенный вид, словно он понял, что сболтнул лишнего.

— Можешь спросить это у Чёрта. Может быть и расскажет.

— Скажи хотя бы…

— Что?

— Почему он так выделяет меня? Я ведь тоже… мажор. Почему не поселил с остальными? Почему приблизил к себе?

Их взгляды встретились, и серо-стальных глазах оборотня Фиалка увидела тот же проблеск внутренней боли, какую таили фиолетовые глаза Чертополоха.

— Ты… другая. И ты — вылитая Лана.

Глава 23

Он вошел к ней в комнату под утро.

Половину ночи она не спала. Слонялась по комнате и ванне, насколько позволял поводок, кусала ногти и губы и думала, думала… Фиалка никак не могла выбросить из головы историю, рассказанную Семером. Лжеинструктор сказал: «Чертополох любил её до безумия»? Была ли эта любовь любовью к женщине? Определение её, «подруга, почти сестра», тоже не проливало свет на ситуацию. Семер ушел по делам, не добавив больше ничего, и Фиалка не могла сама понять наверняка, любили ли Чёрт и Лана друг друга так, как любят мужчина и женщина? Девушка не понимала ни этого, ни того, почему это настолько волнует её саму. Так, в чувственном раздрае, она сама не заметила, как смежила веки.

Заслышав сквозь сон громкое цоканье когтей по дощатому полу, Фиалка проснулась, испуганно сев на кровати и вытаращившись на закрытую дверь. Затем раздался громкий то ли вздох, то ли стон, от которого её сердце сжалось, что-то тяжелое упало на пол, и спустя полминуты дверь распахнулась.

Чертополох был голый, в свете луны, чьи лучи струились в комнате, его мускулистый торс блестел от пота и был исполосован грязными разводами, в завитках на груди и в бороде серебрились черточки сосновые иголок. Грудь оборотня вздымалась от тяжелого дыхания. Когда он медленно приблизился к кровати, до девушки донесся целый букет запахов. Мужской пот соседствовал там с хвойным духом, к ним неожиданно добавлялись какие-то цветочные запахи. Эта какофония, тем не менее, не была отталкивающей, скорее, наоборот. Было ещё что-то, органично вплетающееся в запахи леса, терпкий, мощный аромат, какой-то звериный, но от которого у Фиалки затрепетали тонкие ноздри и даже слегка закружилась голова. Этот запах проник в неё, словно расползаясь внутри, и её тело затрепетало следом за ним. Почувствовав, как стало пусто в животе и как тяжело — ниже, Фиалка с замиранием сердца поняла, что это был запах, истинный запах оборотня.

Чертополох подошел и теперь стоял, молча глядя на неё. Девушка с гулко бьющимся сердцем смотрела ему в лицо и в голове её снова была мешанина мыслей, а в душе — мешанина чувств. Теперь, после разговора с Семером, некоторые элементы паззла встали на свои места. Но далеко не все. То, что стоявшее перед ней существо было бандитом и убийцей, никуда не делось. Но, вопреки разуму, все внутри сжималось от боли при мыслях о том, что пережил этот мужчина, когда потерял, а потом нашел подругу, к которой был так привязан. Она не знала никого, кто бы мог убить за такое. Если бы подобное произошло с ней, стал бы тот же Илья так мстить её обидчикам? Вряд ли. Он бы отступился. До рассказа Семера она и не подозревала о том, что Чертополох способен так чувствовать. Что способен так…