Фиалка в чертополохе

Луст Стелла

Он схватил её в охапку и прижал к груди. Фиалка слышала, как бешено колотится его сердце.

— Все тело как будто полыхает, — жарко шептал он. — Я хочу тебя так, что сводит мышцы.

От его пальцев на ее шее вниз по спине Фиалки пробежал остро-чувственный озноб, растаявший где-то в углублении ягодиц. Ее спина непроизвольно прогнулась, выпятив грудь вперёд.

— Я жажду тебя. Жажду думать о тебе, видеть тебя, касаться твоего тела. Вдыхать твой запах, чувствовать вкус твоей кожи на губах, пить твой сок, быть в тебе и с тобой. Эти желания рвут меня изнутри. И наша близость просто спустила их с цепи. Вот что такое Зов. Как это называют другие, мне все равно.

Вот оно!

Сердце Фиалки забилось сильнее. Вот она, возможность приручить его, стать для него всем. Он так чуток с ней во время секса. Не эгоистичен, не думает только о себе. Её женское нутро, покоренное его мужской силой, возжаждало этой силой овладеть. Словно он раскрыл её для себя самой, показал ей её женственность. То свойство, присущее только её полу, способное управлять мужскими помыслами. С тем, что там с её кровью, она может разобраться потом. Сейчас чувство физического удовлетворения сливалось с удовольствием от его признания. Любой женщине будет приятно, если мужчина скажет ей, что она стала центром его Мира, правда это или нет. Но Фиалка чувствовала, что Чертополох не лжет. Та страсть, с которой он рассказывал о своем состоянии… нет, так сыграть нельзя. Осталось только выяснить границы дозволенного.

— Но то, как ты обращаешься со мной…

— Я делаю то, что хочу! — Он порывисто поднялся и его лицо стало жестким. — И то, что должен!

— Ты унижаешь меня на глазах у других, — с мягким упреком взглянула на него Фиалка. — Разве этого требует от тебя твой Зов?

Он внезапно оказался очень близко, и девушка почувствовала стальные пальцы на своем горле.

— Мой Зов… — сдавленно сказал Чёртополох, — не может требовать от меня ничего. Он только дает… — его пальцы слегка пошевелились, и Фиалка испуганно замерла, понимая, что, сжав их, он просто вырвет ей горло. — Дает желание и цель. Да, они становятся самым главным чувством. Но если ты думаешь, что, став для меня всем, ты сможешь управлять мной… — Лицо оборотня приблизилось вплотную, и его горячий шепот обжег ей губы. — То лучше сразу забудь об этом!

— Нет! — закрыв глаза, с трудом прошептала Фиалка, стараясь не шевелиться. — Я ни о чем таком не думала!

Когда она вновь взглянула на Чертополоха, его взгляд был пристальным, сверлил, проникая словно в самое её нутро. Волевой, жесткий. Взгляд свободолюбивого животного.

— Ничьей власти надо мной не будет, поняла? Лучше сдохну где-нибудь в лесу!

— Я…

Не сводя с неё взгляда, он медленно протянул руку в сторону, и спустя несколько секунд негромко звякнул металл.

— Не надо! — Фиалка в отчаянии дернулась и схватила его за руки. — Не надо, — прошептала она срывающимся голосом. — Не сажай меня на цепь! Не делай этого! Я не хочу быть, как… животное…

Он молча застегнул замок ошейника и поднялся.

— Чёртополох… — взмолилась девушка, хватаясь за его руки. — Не делай этого! Ты ведь не такой на самом деле! Не жестокий! Я знаю!

Он вернул ей суровый взгляд.

— Я такой, какой есть. Это моя природа. И тебе меня не изменить. — Он сделал шаг к двери, но остановился. Хотел сказать через плечо, но все же обернулся к ней. Взгляд фиолетовых глаз словно прожег её насквозь. — Когда мы… В общем, ты была великолепна.

Постояв, словно в ожидании ответа, и не дождавшись его Чертополох повернулся и вышел, закрыв за собой дверь. Доски глухо стукнули о косяк.

В отчаянии подергав за ненавистную цепь, Фиалка бросилась на смятую простыню, ещё, казалось, хранившую тепло их тел. Тонкие пальцы девушки сжимали и комкали тонкую ткань, а сама Фиалка металась телом и мыслями.

В её голове не укладывалось то, что Чертополох говорил и что он делал. Не будучи искушенной

в любовных делах, Фиалка не могла понять, как можно говорить женщине, что она — центр Мира, что она — всё, а после этого сажать её на цепь и вот так уходить. Так, словно ничего особенного не произошло. А ведь ей казалось, что их очередная близость станет тем самым шагом, после которого отношения в любом случае становятся какими-то особенными. Вырванными из привычного Мира, отделяющими от обыденности и привычного поведения. Но Чертополох ушел так, словно между ними ничего не было. И даже его последние слова не исправляли ситуацию. Скорее наоборот. После такого внешнего безразличия его похвала теперь звучала для Фиалки едва ли не оскорблением. Хуже было бы только то, что перед уходом он оставил бы ей деньги на столе.

Девушка помотала головой, отгоняя отвратительную картинку. Подобное поведение было для неё уже за какой-то гранью.

Она поняла, что вернулась к тому, с чего начинала. Что завоевать доверие вожака бандитов теперь так же сложно, как и вчера. И в свете этого их прекрасная и полная наслаждения близость, от которой у неё до сих пор немного кружилась голова и была теплая легкость в животе, теперь казалась ей предательством самой себя. Фиалка понимала, что это глупо, но сейчас у неё было ощущение, что она продала своё тело, не получив ничего взамен. Как проститутка, которую кинули, трахнув и не заплатив.

Столько громких слов про этот Зов… А на деле — она снова на цепи.

Фиалка задумалась.

А чего, собственно, она ждала? Что после того, как он признается в этом свойстве оборотней они просто встретятся взглядами — и всё? Он её навеки, она его навеки? Девушка усмехнулась своим мыслям. А потом нервно потеребила простыню. Почему её так задело то, что Чертополох делал не то, что должно было сочетаться с его словами? Фиалка закусила губу, поняв.

Да просто она увлеклась. Первый мужчина… И то удовольствие, которое она получала, когда была с ним. Ей вспомнился запах его тела, ощущение крепких пальцев на своих ягодицах. Его ласки, то, как он старательно доводил её до пика удовольствия… Его крик наслаждения… Даже на эти мысли её тело откликнулось моментально, увлажнившись. Фиалка поняла, что запала на Чертополоха основательно. И уже успела романтизировать его образ в своих мыслях. Романтизировать, несмотря ни на что. Именно поэтому ей сейчас было больно от того, чем это все закончилось.

Поступают ли так с женщинами все мужчины, добившиеся желаемого, она не знала. Наверное, не все. По крайней мере Чертополох не дал понять, что она ему больше не интересна. Просто она ожидала совсем другого после его признания про Зов. Когда тебе говорят, что ты особенная, легко ожидать от мужчины другого поведения. Фиалка не знала, изменится ли что-то в лучшую сторону, с учетом слов Чертополоха о том, что она его не поменяет. Но четко поняла сейчас одно. Несмотря ни на какие слова о её избранности для чернобородого оборотня она по-прежнему просто пленница. Но, что больше всего пугало и смущало её, так это то, что в глубине души она уже хотела быть его пленницей…

Ведь если подумать, то грубости, кроме проклятущей цепи, она от оборотня не видела. По крайней мере, сейчас Фиалка не воспринимала за грубость ничего услышанного, отдавая дань его воспитанию и положению, уже подспудно оправдывая его. По молодости лет незаметно для себя постепенно затягиваемая знойным маревом чувства, она ощущала, скорее, некую досаду, а не злость, от того, как Чертополох с ней обращался. Но к этой досаде, погружая Фиалку во все более непроницаемый туман невосприятия, все настойчивее примешивались воспоминания о наслаждении, которое ей подарил оборотень.