Философ, которому не хватало мудрости
Шрифт:
— Выкладывай.
— Чтобы попить воды и немного передохнуть, так она сказала.
— Не шутишь?
— Какие шутки! И все же ни за что не скажешь, что они там уж очень перетрудились. Все время веселятся.
— Да?.. А что делает Элианта?
— Говорит им всякие приятные вещи, ласковые слова, все время хвалит… Короче, в основном ничего важного.
— Хорошо, это меня успокаивает. Здесь парни попытались заговаривать мне зубы, чтобы сделать перерыв. Конечно, я не позволил им болтаться. Со мной такое не пройдет.
Они
— Хорошо, — сказал Кракюс, — значит, в команде есть дух соперничества.
— Ага. Черт, какая жарища!
— Попьем?
— Давай.
Мужчины сели на землю и выпили воды, глядя на возводимое строение. Кракюс вытер пот со лба рукавом.
К ним подошел Аван.
— Я закончил вовремя, моя задача выполнена. Я очень торопился, и у меня теперь так болит спина, что я почти не могу двигаться.
— Это не страшно, пройдет.
— Ну а как насчет моей премии?
Кракюс закашлялся.
— Ввиду того, что команда запаздывает, я не могу позволить себе этот жест.
— Но…
— Иди и помоги остальным, старайся изо всех сил, и получишь что-нибудь, не волнуйся.
— Но…
— Иди, ты не будешь разочарован, я тебе обещаю.
Аван удалился, хромая.
— Они только и делают, что тянут одеяло на себя.
— Угу, — сказал Альфонсо задумчиво.
— Поэтому-то и надо быть твердым. Иначе они возьмут верх.
Альфонсо поглядел на хижину и нахмурился.
— Скажи, тебе не кажется, что она как-то странно наклоняется?
— Наплевать. Это не архитектурный конкурс.
— Ну да, ты прав.
Они сделали еще несколько живительных глотков.
— Чего ему от меня нужно? Никакой самостоятельности, — вздохнул Кракюс, увидев Жаси, направляющегося к ним с огорченным видом.
— Итуа говорит, что ты велел плести крышу на земле и класть ее уже готовую, хотя обычно ее плетут прямо на месте. Это что, правда?
Кракюс подтвердил.
— Ты мог бы меня предупредить! Это все-таки меня тоже касается!
— События иногда требуют изменения стратегии.
— Мне надо было знать…
— Каждому своя роль. Иди давай, не ломай голову стратегическими решениями. Сконцентрируйся на своей задаче.
Жаси ушел недовольный и волоча ноги. Кракюс покачал головой.
— В наши дни нелегко найти целеустремленных людей.
— Смотри, смотри, кто идет, — сказал Альфонсо.
К ним шла Элианта.
— Может, она хочет сдаться?
— Может быть…
Она остановилась перед ними.
— Мы остановились, — сказала она.
Мужчины обменялись понимающими взглядами.
— Ты выходишь из игры, так?
— Нет, мы закончили.
В этот момент раздался громкий треск. Все вздрогнули и повернули головы: хижина Кракюса рухнула.
27
«Очнись
Конечно, его душевное состояние было неуравновешенным, но сладких слов, что Марк Аврелий неустанно нашептывал ему, было недостаточно, чтобы прояснить его видение ситуации и вывести из лабиринта противоречивых чувств, переплетенных хуже, чем лианы, душившие дерево перед его окном.
Все его существо ненавидело этот народ и кричало о мщении. Но порой какая-то часть его существа испытывала вину за то, что он нарушил внутреннюю гармонию этих людей, ценность которой он понимал, в особенности потому, что сам неспособен был достигнуть ее.
Зеленая птичка села на ветку перед окном его хижины. Это зрелище оживило Сандро, вернуло к действительности, заставило поразиться красоте реального мира. На него внезапно нахлынуло переживание полноты бытия, одновременного ощущения всего, что он видит, слышит и чувствует, и его жизнь на краткий миг засияла яркими красками и обрела неожиданный вкус.
Но вскоре он вновь погрузился в свой далекий от реальности внутренний мир, где безраздельно царили слова, образы и эмоции.
Птица издала резкий звук. Ее перышки были ярко-зеленого цвета, а на макушке торчал желтый хохолок, который колыхался при каждом ее движении. Она казалась какой-то грустной, что в глазах Сандро только придавало больше привлекательности этому крохотному существу.
Внезапно перед глазами возник образ Элианты, но он поспешил его как можно быстрее отогнать.
Он услышал приближающиеся шаги. Птичка упорхнула, и в дверь постучали.
Ворвался Кракюс, точно носорог, переполненный отвратительной грубой энергией. Сандро моментально замкнулся в себе.
Кракюс рухнул в кресло, тяжело дыша. Он обливался потом.
— А, чертова жарища!
Он вытащил флягу, стал пить большими глотками, потом вытер рот рукавом.
Сандро внезапно ощутил, что вторглись в его личное пространство. К отчаянному желанию вновь остаться одному прибавился легкий привкус отвращения.
Он небрежно повернулся к нему спиной.
— Дальше так продолжаться не может, — сказал Кракюс. — Надо ускорить процесс. Когда битва затягивается, солдаты падают духом и начинают бунтовать.
Взгляд Сандро блуждал за окном.
— Метаморфозы — это не война.
— Во всяком случае, пора двигаться дальше. Что у нас на втором этапе?
Птичка вновь села на ветку и положила перед собой огромное зерно тулури. Огляделась, поворачивая голову резкими движениями, точно автомат. Затем начала клевать, зерно вздрагивало каждый раз, когда она касалась его клювом, после чего вытирала его о ветку.