Философия достоинства, свободы и прав человека

Мучник Александр Геннадьевич

Свободы добиваются лишь те люди и народы, которые умеют за неё сражаться, а затем отстаивать и беречь как зеницу ока. Любое правительство, как правило, выступает против свободы своих граждан. Политическая история человечества свидетельствует: свобода никогда не исходила от государства; она всегда итог победы граждан в борьбе за ограничение полномочий правительства посягать на их права и привилегии. Как заметил по этому поводу 3-й президент США Томас Джефферсон (1743–1826), «и какая страна может сохранить свои свободы, если ее правители не получают время от времени предупреждения о том, что её народ хранит свой дух сопротивления?… Дерево свободы необходимо поливать время от времени кровью тиранов и патриотов. Это его естественное удобрение». Политическая борьба — необходимая предпосылка и основная гарантия достижения, сохранения и защиты свободы. Однако в зависимости от применяемых

средств политическая борьба приводит к различным результатам.

Как известно, сражаться с несправедливостью можно по-разному: по-большевистски — убивая, громя и грабя, а можно — цивилизованно, принимая фундаментальные конституционные акты, убеждая население поддержать их на референдуме. Только в результате бессилия конституционных мер возникает естественное право на вооружённое сопротивление тирании. В нашем понимании политическая борьба — это не этнические погромы и убийства, грабежи и разбойничьи набеги, разрушение храмов и изнасилования. Нет, политическая борьба — это, прежде всего, борьба за достоинство, свободу и права человека, за конституцию, за высокую правовую культуру в стране.

Вспомним, например, как принималась Конституция США. Известно, что с целью добиться поддержки со стороны населения крупнейшего штата страны — штата Нью-Йорк — три видных американских государственных деятеля — Джеймс Медисон (1751–1836), Александр Гамильтон (1755–1804) и Джон Джей (1745–1829), объединив свои усилия под общим псевдонимом «Публий», с октября 1787 по май 1788 года опубликовали в нью-йоркских газетах цикл из 85 статей, посвященных основным положениям грядущего основного закона федеративного государства. В них авторы привели философское обоснование новой конституции, её основных норм и принципов. Эти статьи вошли в историю под обобщенным названием «Федералист», либо, как их ещё называют в литературе, «Федералистские бумаги», или «Федералистские письма». Приведённое — классический пример уважительного отношения политиков к мнению своих граждан, которое в итоге становится надежной основой суверенитета народа и независимости соответствующей державы. Свобода в западном смысле этого слова стала мощнейшим инструментом развития США.

Подобный исторический опыт позволил 40-му президенту США Рональду Рейгану утверждать: «Америка добилась ведущей роли в мире по причинам нашей мощи, а также благодаря тем ценностям, которые характерны для нашего общества: это свободные выборы, свободная пресса, свобода вероисповедания, свободные профсоюзы и, что превыше всего, свобода личности и отказ от государственного произвола. Эти ценности — фундамент нашего могущества». По большому счёту, свобода — это великое искусство жить в одном доме, работать в одном коллективе, сосуществовать в одном государстве, осознавая полную и безусловную защищенность своего достоинства и достоинства всех своих соотечественников. В соответствии с этой концепцией, свобода предполагает всестороннее развитие личности и максимальную реализацию ее возможностей, обеспечивая при этом полную гарантию невмешательства других людей и государства в пространство их приватной жизни.

Идеи свободы, для того чтобы стать реальностью, должны проникать в плоть и кровь ребенка с молоком матери, утверждаться в действиях и поступках отрока, выступать основой созидательной деятельности зрелого мужа. Только тогда свобода конституируется в качестве принципа организации гражданского общества, рынка и государства. Только при таком подходе свобода становится сквозным и определяющим принципом чувств, мышления и поведения, т. е. образом жизни народа. Ибо, как отмечал Жан-Жак Руссо, «свобода не заключается ни в какой форме правления: она находится в сердце каждого свободного человека». А для последнего нужна сущая малость: всегда оставаться человеком (а не только представителем того или иного этноса), любить свободу (и не только для себя и своего этноса) и иметь сердце (способное радостно забиться не только при виде денег).

Свободу не следует при этом сводить к банальной свободе выбора. В некоторых странах последнее очень часто принимает форму вопроса: когда, кого, кому и за какую цену предать? Свобода выбора может обретать и иные низменные формы: раб тоже мечтает о выборе и не только… нового хозяина. Как писал Фазиль Абдулович Искандер (1929–2016): «О чем мечтаешь, раб?. А ведь свобода как раз и заключается в том, чтобы не было предательств (ни явных, ни мнимых), ни господ, ни рабов (ни явных, ни тайных), чтобы все люди зависели только от законов, которые они принимают во имя блага всех своих соотечественников. Все равны в своём достоинстве, свободе и правах перед законом и судом.

Хочу заняться дельцем: Хозяина убить и стать рабовладельцем»

Особая тема — свобода

творчества. Таланты как двигатели прогресса рождаются в любом обществе, но по-настоящему расцветают только в атмосфере свободы, поскольку только в таком обществе они могут претендовать на истинное признание и воплощение в жизнь своих трудов. Английский политический деятель Джон Мильтон (1608–1674) утверждал: «Свобода — вот кормилица всех великих талантов». Общество деградирует, если не получает творческих импульсов от отдельных индивидов, индивидуальность гибнет без полноценной поддержки общества. И в этом отношении свобода всех — залог свободы и благополучия каждого, в том числе и гения. Ибо каждый учёный, инженер, писатель, художник и любой иной творец наиболее полноценно может созидать только в атмосфере уважения к своей личности и творческой индивидуальности.

Уровень благоденствия нации в конечном итоге зависит от уровня благополучия наиболее порядочных, духовно богатых и одаренных талантами её представителей. В умении бережно относиться к творческой индивидуальности, как ни в чём ином проявляется уровень развития нации. Способность беречь интеллект своего народа — залог его места в истории. Отсутствие этой способности нередко предопределяет дальнейшую и, как правило, трагическую судьбу недальновидного сообщества людей. Те же из них, которые под лозунгами интересов народа, государственной безопасности, революционной целесообразности преследовали, травили, изгоняли и в конце концов извели свою мыслящую интеллигенцию, элиту духа, — обрекли себя впоследствии на политическое рабство, духовную нищету и в итоге на жалкое прозябание на обочине истории. Французскому мыслителю Пьеру Прудону (1809–1865) принадлежит пророческое замечание: «Народ, который думает, что может защитить свою свободу, лишь систематически изгоняя самых даровитых граждан своих, наилучшим образом служивших ему, тем самым доказывает, что он не достоин свободы». Особенно прискорбно, когда даровитые граждане изгоняются из страны, в которой каждый культурный человек буквально на вес золота.

Приведённое никогда не понимали правители большевистской державы, которые неизменно рассматривали таланты, интеллигентность и неординарность личности как скрытую угрозу своему режиму. Потому изгнание носителей этих качеств из страны отождествлялось с защитой «национальных» интересов. Примером такого остракизма (изгнания граждан государством по политическим мотивам) является история принудительной депортации из большевистской России в 1922 г. более 200-сот наиболее видных философов, писателей, историков, правоведов и других представителей российской интеллигенции. Предпосылкой для этой беспрецедентной в истории человечества акции стало письмо главы правительства большевистской державы В.И. Ленина главе советской охранки — Государственному политическому управлению при НКВД РСФСР (ГПУ) — Ф.Э. Дзержинскому от 19 мая 1922 г.: «Тов. Дзержинский! К вопросу о высылке за границу писателей и профессоров, помогающих контрреволюции. Надо это подготовить тщательнее. Без подготовки мы наглупим… Надо поставить дело так, чтобы этих «военных шпионов» изловить и излавливать постоянно и систематически и высылать за границу». С этого момента большевистская империи, по сути, уже была обречена на историческую гибель. Ибо нет будущего у государства, которое начинает свой путь в истории с систематического «излавливания» и «высылки» наиболее умных и образованных, талантливых и порядочных представителей народа.

Пароходы OberbЭrgermeister Haken /«Обербургомистр Бакен»/ (29–30 сентября) и Preussen /«Пруссия» / (16–17 ноября) рейсом из Петрограда в Штеттин (Германия), на которых цвет нации принудительно покидал свою многострадальную родину, вошли в историю под обобщенным названием «философского парохода». Хотя в целом процесс изгнания продолжался на пароходах из Одессы и Севастополя, а поездами из Москвы в Латвию и Германию. Среди изгнанных наиболее видное место в российском обществе занимали: ректоры Московского и Петербургского университетов М.М. Новиков и Л. П. Карсавин; философы — Н. О. Лосский, П.А. Сорокин, С. Н. Булгаков, Н. А. Бердяев, Ф. А. Степун, Б. П. Вышеславцев, И. А. Ильин, С.Л. Франк; историки и архивисты — С. П. Мельгунов, В. А. Мякотин, А. А. Кизеветтер, И. И. Лапшин Н.А.Рожков, А.Ф.Изюмов, П.А.Сороков, Н.М.Коробков; литераторы и публицисты — Ю. И. Айхенвальд, А. С. Изгоев-Ланде, М. А. Осоргин, А. В. Пешехонов. По некоторым данным среди изгнанных оказалось 45 врачей, 41 профессор и педагог, 30 экономистов, агрономов и кооператоров, 22 литератора, 16 юристов, 12 инженеров, 9 политических деятелей, 2 религиозных деятеля, 34 студентов. По сути, эта варварская акция положила начало интеллектуальному и нравственному геноциду российской интеллигенции в большевистской империи, что со всей очевидностью сказалось на дальнейшем трагическом бытии её несчастного населения.