Философия достоинства, свободы и прав человека
Шрифт:
Отдавая дань исторической справедливости, необходимо отметить, что идея разработки этого великого документа принадлежала неправительственным организациям США (Американскому институту права, Комиссии по обеспечению мира, Американской группе планирования), которые в своё время настаивали на его полном включении в текст Устава ООН. Однако различные обстоятельства конъюнктурного политического характера помешали это сделать в момент принятия последнего. И в этом вопросе история пошла другим путём. В 1946 г. ООН создала Комиссию по правам человека, которая долгие годы являлась её основным инструментом по защите прав человека во всём мире.
Известный ныне всему свету текст ВДПЧ подготовила временная рабочая группа именно этой Комиссии под председательством вдовы президента США Элеоноры Рузвельт. Именно ей принадлежат простые и проникновенные слова, характеризующие значение прав человека и роли каждого в их соблюдении и защите. Так, на поставленный историей риторический вопрос «Где же все-таки начинаются права человека?» она ответила, что они начинаются в небольших местечках вблизи от дома, столь близких и столь маленьких, что их не увидишь
Действительно, значение этого акта для судеб человечества трудно переоценить. А без Элеоноры Рузвельт, без её подвижнической деятельности, без её сердобольного, ответственного и уважительного отношения к судьбе простых людей мир, возможно, никогда бы и не увидел документ такой духовной силы, человечности и глубины мысли. Уже пребывая на острове Святой Елены, Наполеон обронил: «Моя истинная слава не в том, что я выиграл сорок сражений: Ватерлоо изгладит память о всех этих победах. Но что не может быть забыто, что будет жить вечно, — это мой Гражданский кодекс». Это одно из немногих пророчеств, в котором великий полководец не ошибся. Но ещё в большей степени нечто подобное в отношении Всеобщей декларации прав человека, если бы не её природная скромность, могла бы утверждать и Элеонора Рузвельт. Как кто-то очень проникновенно отозвался о ней: она всегда старалась зажечь свечу вместо того, чтобы проклинать тьму.
В состав упомянутой рабочей группы, помимо Э. Рузвельт, вошли и внесли значительный вклад в её работу Рене Кассен (Франция), Шарль Малик (Ливан), Пэн Чунь Чан (Китай), Эрнан Санта Крус (Чили), Александр Богомолов и Алексей Павлов (Советский Союз), лорд Дьюкстон/Джеффри Вильсон (Соединенное Королевство), Вильям Ходжсон (Австралия) и Джон Хамфри (Канада). А всего авторский коллектив этого знаменитого документа насчитывал 80 человек.
ВДПЧ стала прообразом первого в истории цивилизации всеобщего кодекса прав человека, на который могли бы ориентироваться все живущие на нашей планете люди. В числе её основополагающих принципов признавались свобода, равенство и солидарность. Первый традиционно включает в себя такие ценности, как свобода слова, мысли, совести и вероисповедания. Второй предполагает равную защиту против всех форм дискриминации, включая полное равенство между женщинами и мужчинами. А третий подразумевает экономические и социальные права, такие как право на социальную безопасность, справедливое вознаграждение и достойные стандарты проживания, здоровья и доступного образования. Эти принципы пронизывают единым смыслом пять знаменитых групп основных прав, таких, как политические, гражданские, экономические, социальные и культурные права человека, которые, собственно, и представлены в Международном билле о правах человека.
Выступая в 1998 г. по случаю 50-летней годовщины ВДПЧ, Верховный комиссар ООН по правам человека Мэри Робинсон назвала её «одним из самых воодушевляющих документов истории человечества». И действительно, этот акт послужил моделью для многих национальных конституций. Он стал самым универсальным из всех правовых документов нашей эпохи, поскольку был переведен на большее число языков, чем какой бы то ни было другой известный нам акт международного права. Принципы ВДПЧ лежат в основе многих пактов, конвенций и договоров по правам человека, заложивших основы современного международного правопорядка. О том значении, которое придают ей в судьбе человечества, и о том почтении, которым окружена память её авторов, свидетельствует, например, трогательный факт перезахоронения французами 5 октября 1987 г. праха одного из них — своего знаменитого соотечественника Рене Кассена (1887–1976) — в Пантеон, усыпальницу наиболее выдающихся людей Франции. В речи, посвященной этому примечательному событию, президент Франции Франсуа Миттеран (1916–1996) отметил тот общечеловеческий резонанс, который приобрёл во всём мире факт принятия этого документа: «Страдание затрагивает всех людей, оно общечеловечно… Ни одно государство не сможет более рассматриваться как собственник человеческих страданий, которые оно порождает либо допускает». Это были пророческие слова. Надо думать, что именно с момента принятия этого беспрецедентного акта международного права исторические часы стали отбивать последние мгновения исторического существования таких тоталитарных монстров, каким был, например, СССР и весь так называемый социалистический лагерь.
ВДПЧ состоялась как давно ожидаемый человечеством акт осознания и признания государствами центрального места человека во Вселенной. Своим появлением на свет она ознаменовала важный перелом в международном правосознании: получив признание своего достоинства со стороны международного сообщества, человек перестал рассматриваться в качестве достояния отдельных правителей, правительств, правящих партий и других власть предержащих какой-либо отдельно взятой страны или группы стран. Не случайно на Международной конференции по правам человека, проведенной 13 мая 1968 г. в Тегеране, было
За время своего победного шествия по миру из «манифеста, обладающего, прежде всего, моральным авторитетом», ВДПЧ, по мнению многих видных правоведов мира, превратилась в акт, содержащий общие обычные нормы международного права. Иными словами, в результате развития международного сообщества осознание ценностей, заложенных в ВДПЧ, поднялось до такого высочайшего уровня и получило всеобщее признание такой силы, что она стала источником международного права, т. е. приобрела правовой статус акта, имеющего обязательную силу. Об этом, например, заявил от имени пяти скандинавских стран (Дании, Финляндии, Исландии, Норвегии и Швеции) в одном из своих выступлений постоянный представитель Швеции при ООН, указав, в частности: «Всеобщая декларация общепризнана в качестве составной части всеобщего международного права».
Но самым убедительным подтверждением триумфального шествия ВДПЧ по планете является тот факт, что не менее 120 национальных конституций, принятых после Второй мировой войны, содержат формулировки основных прав, впервые упомянутых именно в ВДПЧ. Многие страны цитируют или включают её положения в свое конституционное законодательство. В известной мере можно утверждать также, что ВДПЧ стала школой правового мышления для многих законодателей стран мира. Как справедливо отметил второй Генеральный секретарь ООН (1953–1961) Даг Хаммаршельд, «Всеобщая декларация… в качестве общего стандарта прогресса для всех народов и всех наций… не только выделяет политическую мысль нашего времени по этим вопросам, но также воздействует на мышление законодателей всего мира». Здесь, правда, всё же надо оговориться: законодателей стран, разделяющих систему правовых ценностей западной цивилизации. Ведь в действительности сложно утверждать о наличии правового мышления, например, у парламентариев бывшего СССР или, как это ни печально констатировать, современной Украины и некоторых других республик распавшейся советской федерации. Будь подобное мышление в наличии, великая страна никогда бы не распалась, а на её руинах не возникли бы государственно-подобные образования, на территории которых наблюдается ускоренная приватизация общенационального достояния немногими и интенсивное вымирание многих, так и не доживших до счастливых времен, бывших строителей коммунизма.
Что же касается существенного влияния ВДПЧ на правовое развитие западных стран, то в качестве иллюстрации этого факта в юридической литературе часто приводится высказывание, сделанное лордом Уилберфорсом [Wilberforce] в 1980 г. в тексте решения верхней палаты Британского парламента — Палаты лордов — относительно конституции Бермудских островов. Подчеркивая, что эта конституция «испытала сильное влияние» Европейской конвенции о защите прав человека, почтенный правовед заметил: «На Конвенцию… в свою очередь, повлияла Всеобщая декларация прав человека, принятая ООН в 1948 г. Эти предшествующие документы… должны толковаться достаточно широко, без того, что называют легалистским буквализмом, — таким образом, который позволял бы индивидам в полной мере пользоваться основными правами и свободами [что и составляет предмет данного спора]». По сути, подобное мнение авторитетного судьи создало прецедент расширительного толкования любой конституции любого правового государства, выходящего далеко за пределы консервативных традиций и обычаев национального государственного права.
ВДПЧ явно оказала основополагающее влияние и на авторов канадской Хартии прав и свобод, являющейся частью Конституции Канады, поскольку национальные суды часто ссылаются на ВДПЧ при судебном толковании норм своего Основного закона. По этому пути также пошла судебная практика и многих других стран мира: Италии, Чили, Аргентины, Индии, Танзании, Нидерландов.
Но чаще, чем в какой-либо иной стране, на принципы ВДПЧ ссылаются в судах США. Авторитетным напутствием на этом пути стало известное решение Верховного суда США по делу «The Paquete Habaua», в котором отмечалось, что международное право является частью права США и должно применяться судами соответствующей юрисдикции всякий раз, когда связанный с ним вопрос должным образом представляется на их рассмотрение. Но при этом «в отсутствие соответствующего договора, административного или законодательного акта или судебного решения следует опираться на обычаи и обычную практику цивилизованных наций». Как уже отмечалось ранее, нормы обычного международного права в области основных прав человека составляют остов Права, верховенство которого признается всеми государствами-членами ООН, Совета Европы и других авторитетных международных организаций. Следовательно, эти нормы в качестве обычной практики цивилизованных наций должны, безусловно, применяться и в судебной практике государств, только ещё вставших на путь демократии.