Филумана
Шрифт:
– Этого, – торжественно объявил Морфей, – не знает никто. Даже волхвы с нечистью. Они получают лишь его послания – неведомо как. Да по старым легендам помнят, что находится он здесь.
– Вот это да! – От неожиданности я чуть муфту из рук не выпустила. – Называется: пойди туда – не знаю куда, принеси то – не знаю что! Вы, царствующие особы, со своими заданиями везде одинаковы – хоть в сказке, хоть в жизни!
– Это хула на мою особу? – медленно костенея во гневе, переспросил Морфей. – Ну что вы Это выражение безграничной благодарности! –
Морфей величественно отвернулся, не унижая себя обсуждением инцидента.
– Ладно, не будем делить шкуру неубитого медведя, – примирительно предложила я. – Больше каких-нибудь предложений у вас не припасено? От волхвов? От вашего царова величия лично? Нет? Тогда есть предложение у меня.
Морфей – этот государь без власти, цар без царства – воззрился на меня с искренним недоумением: – Предложение? От вас?
– А что? – дернула я плечиком. – Даже такая тупая баба, как я, может иметь предложение по текущему моменту!
– Говорите! – дозволил Морфей.
– Предложение это адресуется не вам – ибо какие могут быть предложения государю?
Взгляд Морфея несколько смягчился.
– Предложение направлено волхвам. Должно же им передать мой ответ?
Самодержец нахмурился Видно было, что он совсем позабыл об этом, увлеченный собственным планом решения всех проблем одним махом. И моими руками.
– Так вот, – продолжала я. – Во-первых, такие важные вещи всегда требуют обсуждения и согласования. Поэтому окончательного ответа волхвам я сейчас дать не могу. Но через неделю на этом самом месте я дам его. Это раз. Во-вторых. На время моих раздумий царово ополчение и все остальные верные вам силы должны быть отведены от Киршага на сто верст.
– На сколько? – переспросил Морфей, подняв брови.
– На сто! – твердо повторила я. – Если отвод ваших войск не начнется в ближайший час, я буду считать это объявлением войны царом, то есть вами, лично мне. Со всеми вытекающими последствиями, какие могут быть представлены. Представлены в том числе и вами, наш великий государь.
– Это угроза? Мне? – Морфей, скучая, смотрел поверх моего плеча.
– Боже избавь! Всего лишь изложение последствий, которые могут иметь место Даже в том случае, если мои слова всего лишь не будут донесены до волхвов. И, кстати, если не будут ими исполнены. Засим предлагаю распрощаться. А то так можно и воспаление легких подхватить.
Царствующая особа смерила меня бесстрастным взглядом и махнула рукой, убирая прозрачную стену.
Тотчас со звоном и ржанием примчалась бескучерная карета.
Я тоже махнула рукой, давая знак князю Зиновию, – пришла пора и мне возвращаться.
– И что ты сама-то думаешь об этих предложениях? – хмуро спросил Михаил, когда я по возвращении изложила результаты уединенции.
– Ничего не думаю и думать не хочу, – пожала я плечами. – У меня сейчас одно в голове: как обезопасить нашего сына?
– Обезопасить О чем ты?
Без стука распахнулась дверь. На пороге стоял наш сын. Сонный, растрепанный. В руке перед собой он держал за хвост дохлую мышь.
– Бобо, – сообщил он и показал обнаженное предплечье.
– Что? Сынок! – сорвалась я со своего места. На тонкой детской кожице, чуть выше гривны, краснело две точечки. – Укус! – вскрикнула я – Она его укусила!
– Ну и ничего страшного! – с показной беззаботностью заявил, подходя, Михаил. – Мышат мы, что ли, бояться будем? Я выхватила у малыша животное и показала мужу: – Вот они, твои лазутчики и диверсанты! Забыл, что нечисть через любую тварь может действовать?!
– Но ведь это всего-то мышь, – попробовал успокоить меня Михаил. – Ну не загрызет же она нашего сына!
– Но заразить какой-нибудь гадостью может! Боже мой, да ведь если нечисть объявит людям бактериологическую войну, при нынешнем средневековье это будет верная гибель! Что? Что делать? Куда бежать?
Михаил стоял, не зная, как меня успокоить, и только растерянно следил за моими терзаниями.
– В подвал! – вдруг осенило меня. – В пещеры! Если Бокше помогла «опочивальня», то и Олежеку поможет! Вылечит! Идем, скорее!
– Но я не могу бросить полки… – возразил Михаил.
– А я не брошу своего ребенка! – запальчиво выкрикнула я.
И, схватив малыша за здоровую руку, повела его вниз.
По пути нам встретился дозорный, который мчался к Михаилу. На бегу он оповестил:
– Царовы полки уходят! – и понесся дальше.
Я тряслась в карете, придерживая голову моего спящего малыша у себя на коленях.
Три сумасшедших дня, проведенных в пещерах рядом с сыном, у которого все больше распухала укушенная рука, едва не довели меня до нервного срыва. Когда к концу третьего дня нарыв прорвало, гной вышел и воспаление начало быстро стихать, я не выдержала и разрыдалась у Бокши на руках.
Выйдя же на четвертые сутки из подвала, я встретила мужа, который только-только разобрался с делами за те три часа, что прошли на поверхности, и собирался наконец спускаться к нам.
Не останавливаясь, без всяких предисловий, я поставила его в известность: – Еду прятать сына в своем мире!
– Где? – устремился следом за мной Михаил. – Но ты же не смогла туда попасть!
– А если он сам? Без меня? Вдруг сможет? Ведь его дед гулял туда-сюда запросто!
Михаил тяжко вздохнул и крикнул Ануфрия – готовить карету.
И теперь мы все подъезжали к имению Шагировых.
Я осторожно подняла Олежку.
– Сынок, мы сейчас пойдем с тобой к такой калиточке…
– Прямо сейчас? – засомневался супруг. – Может, хотя бы отдохнешь с дороги?