Филумана
Шрифт:
– Опять?
– Что значит – опять?
– Но ведь когда Кавустов меня пытался топить, она тоже оборвалась?
– Да? – Михаил взглянул на Никодима.
– Точно! Оборвалась! —с жаром подтвердил тот.-Я же рассказывал!…
– И что у нас с этой веревкой? – Михаил поймал хвостик вервия, болтающегося у меня на талии, пригляделся. Протянул Каллистрату.
– Чисто! – восхитился тот. – Будто бритвой обрезали!
– И тогда так же было' – авторитетно подтвердил Нико-дим, заглядывая через плечо Каллистрата. – Я, когда меня из
– А? – спросил меня супруг, демонстрируя краешек веревочного хвостика.
Я только пожала плечами да показала ладони – мол, нету ничего. Ни ножа, ни остро наточенной бритвы.
– Тогда – моя очередь пробовать! – сообщил супруг, поворачиваясь к пустохляби.
– Михаил, – жалобно охнула я.. – Что, родная
Отговаривать? Глупо. Он же решил! Да и не утонет – не дам!
– Там страшно… – предупредила я на всякий случай.
– Вот как?
Он начал спускаться вниз.
Каллистрат намотал вокруг своей ладони веревку, заканчивающуюся на поясе мужа, пошире расставил ноги, крепко упираясь в берег.
Вот Михаил погрузился уже по пояс, спускаясь по пологому дну. Вот уже по плечи. Повернулся к берегу, помахал нам рукой. И, зажмурившись, присел, уходя с головой под песчаные буруны. Ну точь-в-точь, как я!
И тут же струна веревки, натянутой к его поясу, будто лопнула. Каллистрат покачнулся, еле устояв на ногах. Резко дернул к себе вяло провисший веревочный хвост, подхватил его, рассматривая.
Да, снова обрезана. Очень ровно и аккуратно.
– Ну что там? – громко спросил Михаил, появляясь на поверхности. И, не дожидаясь ответа, быстро зашагал к берегу. Не оборачиваясь. Как бы страшась взглянуть на чудовище, мирно распластавшееся за его спиной – Вот, – предъявил Каллистрат обрезанный край.
– А ты права, там страшновато, – едва заметно ежась, сообщил Михаил.
– Так что будем делать с веревкой? – вернул нас к главной теме Каллистрат. – Что-то ее режет. Значит, не получится вызволить оттуда в случае чего!
– А там темно. И страшно. – Михаил посмотрел на меня. – Даже если не задохнешься, так заблудишься в один миг. Он был прав. Во всем Но я сказала: – Пока дно идет с наклоном – не заблудишься. Туда – под уклон, обратно возвращаться – подниматься наверх. Вот и вся мудрость – А ведь правда, – заинтересованно согласился Каллистрат.
– Может, кто веревку перекусывает? – предположил Ни-кодим. – Чудо-юдо обитает там какое-нибудь и грызет…
Предположение было страшноватое. Я представила себе чудовище, обитающее в песчаных волнах, и поежилась.
Но Михаил одним жестом прервал воодушевленный монолог Никодима, возвращая разговор к главному: – А все-таки – ты дышать попробовала там сейчас?
– Нет, – удивленно покачала я головой. – Забыла!
– Так о чем мы спорим? – поднял брови супруг. – Так я сейчас же и попробую! – сообщила я, решительно направляясь к кромке Киршаговой пустохляби.
– Ну,
– А ты-то чего?
– Пробовать… – смиренно ответил муж, – Будем вместе. Держись за мою руку.
Что-то это мне напоминало. Я уже шла в песчаном месиве, держась за руку. Но тогда ручонка была крохотная. Она полностью пряталась в моей ладони. А сейчас, наоборот, моя рука, вдруг показавшаяся совсем небольшой, почти совсем укрылась в лапище мужа.
– Нырнули? – спросил он бодро.
– Да, – согласилась я.
И опять настала каменная тьма. Даже ладонь, держащая мою руку, оказалась вдруг каменной и жесткой.
Почудилось? Ладно, сейчас моя задача – не дышать. Как можно дольше.
А вздохнуть сразу захотелось ужасно! Непереносимо! Почему-то показалось, что времени прошло очень много, и кислород, только что, при последнем вдохе, щедрым потоком заполнивший легкие, уже весь иссяк. Кончился. Полностью впитался в мой организм. Я уговаривала себя подождать еще немножко. Хоть чуть-чуть… Хоть для виду…
И вдруг организм послушался. И подождал. Это была такая приятная неожиданность, что я даже сначала не поверила. Потом поверила, но все время ждала, что вот-вот поступит новый отказ. А он все не поступал.
И тогда я поняла, что дышать мне и не надо. Это заблуждение всей моей жизни – и оно развеялось так легко, что было даже удивительно: почему это я до сих пор не поняла такой элементарной вещи? Дышать. Ха! Кому это нужно?!
Великая истина, заблиставшая передо мной во всем своем великолепии, радовала и воодушевляла на новые подвиги.
Если дышать не надо, то, спрашивается, чего я тут стою неподвижно? Пора отправляться на экскурсию по Киршаговой пустохляби! Ведь я здесь именно за этим?..
Я смело шагнула вперед, но моя бесшабашная отвага вмиг куда-то подевалась. Потому что я не шагнула. Только хотела.
Даже подняла ногу, пытаясь сделать шаг, но тяжесть окружающего песка не поддалась.
Пустохлябь даже не сопротивлялась моим усилиям – она их демонстративно не замечала. И это тоже кое-что мне напомнило. Когда-то я, двигаясь вслед за маленьким поводырем, попыталась подняться во весь рост. И движение мое немедленно и решительно было остановлено. Когда же я вернулась в исходное положение, на четвереньки, все проблемы сами собой отпали. И я тогда побежала, резвая, как зайчик.
Не обратиться ли мне и сейчас к опробованной скаковой позиции?
Я наклонила корпус вниз, с каждым градусом наклона чувствуя, как расслабляется песчаная твердь, охватывающая меня со всех сторон, но опуститься на четвереньки так и не успела. Железная длань подняла меня и вытянула на поверхность.
Это была рука Михаила. Его глаза с тревогой смотрели на меня, и голова возвышалась над поверхностью песчаной топи: – Поскользнулась?
– Да нет вроде.
– Но ты же упала, я чувствовал, как ты пошла вниз.