Финансист. Титан. Стоик. «Трилогия желания» в одном томе
Шрифт:
Сенатор не любил ходить вокруг да около, когда обсуждал жизненно важные вопросы с влиятельными коллегами. Он предпочитал называть вещи своими именами, хотя и не мог избавиться от велеречивости.
– По мне, это звучит здраво, – сказал Батлер, присев в кресло и пытаясь скрыть свое истинное отношение к обсуждаемому делу. – Думаю, наши люди без труда могут затянуть ревизию на три недели. Если мне не изменяет память, они вообще работают довольно медленно.
Тем временем он размышлял, как бы привлечь к делу Каупервуда и побыстрее добиться суда над ним, не пренебрегая интересами местного отделения Республиканской партии.
– Да, неплохая идея, – с серьезным видом согласился Молинауэр. Он выпустил колечко дыма и задумался, как избежать упоминания об отдельном правонарушении Каупервуда до тех
– Мы должны очень тщательно спланировать программу действий, – продолжал сенатор Симпсон. – Но когда мы будем вынуждены принять меры, мы будем действовать стремительно. Сам я считаю, что это дело определенно всплывет на поверхность через неделю или около того, и тогда нельзя будет терять времени. Если мы последуем моему совету, я попрошу мэра послать казначею вежливый запрос, а казначея – написать ответ мэру. После этого мэр с согласия городского совета временно отстранит казначея от должности – думаю, у нас есть полномочия для этого, или, по крайней мере, примет на себя его обязанности, не предавая огласке договоренность; разумеется, если мы не будем вынуждены это сделать. В крайних обстоятельствах мы должны быть готовы немедленно передать эту переписку газетам.
– Если джентльмены не возражают, я мог бы подготовить письма, – тихо, но решительно вставил Молинауэр.
– Что ж, вполне разумное решение, – легко согласился Батлер. – Это едва ли не единственное, что мы можем предпринять в таких обстоятельствах, если только не найдем другого обвиняемого, и у меня есть предложение по этому поводу. Возможно, мы не так уж беспомощны, как может показаться.
При этих словах его глаза полыхнули мрачным торжеством, а по лицу Молинауэра пробежала тень разочарования. Значит, Батлер уже знает; возможно, и Симпсон тоже.
– Что вы имеете в виду? – спросил Симпсон, заинтересованно посмотрев на Батлера. Ему не было известно о сделке на шестьдесят тысяч долларов. Он не занимался тщательным исследованием сделок городского казначейства и не разговаривал с коллегами последние несколько дней до нынешнего совещания. – В этом замешаны посторонние игроки?
Острый ум политика напряженно заработал.
– Ну, нет, – осторожно отозвался Батлер. – Я бы не назвал его посторонним игроком. Собственно, я имел в виду Каупервуда. Джентльмены, незадолго до встречи с вами я кое-что узнал, и это наводит меня на мысль, что молодой человек не так уж невиновен, как может показаться. Мне представляется, что он заправлял этими делами и пользовался Стинером как с его согласия, так и против его воли. Я лично занялся этим вопросом, и насколько можно судить, наш Стинер не так виноват в случившемся, как я думал сначала. Мне удалось узнать, что Каупервуд всячески угрожал Стинеру, если тот не выделит ему больше денег. Только позавчера он получил крупную сумму под фальшивым предлогом, что делает его не менее виновным, чем Стинера. Сертификатов городского займа на сумму шестьдесят тысяч долларов, которые он получил по этой сделке, нет в амортизационном фонде. А поскольку репутация партии находится под угрозой, я не вижу особых причин для снисхождения. – Он сделал паузу, убежденный, что выпустил опасную стрелу в направлении Каупервуда, как оно и было на самом деле. Однако сенатор и Молинауэр были немало удивлены, поскольку во время предыдущей встречи Батлер весьма дружелюбно относился к молодому банкиру, а его недавнее открытие едва ли могло служить оправданием для подобной враждебности. Молинауэр был особенно удивлен, так как рассматривал дружеские отношения между Батлером и Каупервудом как возможную помеху.
– Да что вы говорите? – задумчиво произнес сенатор Симпсон, поглаживая подбородок белой рукой.
– Да, я могу это подтвердить, – тихо сказал Молинауэр, убедившись, что его личный план запугать Каупервуда и вытряхнуть из него акции трамвайных компаний становится несбыточной мечтой. – Позавчера я поговорил со Стинером об этом деле, и он сообщил, что Каупервуд пытался получить от него триста тысяч долларов, а после отказа Каупервуду все-таки удалось получить чек на шестьдесят тысяч долларов без его ведома.
– Как это могло случиться? – недоверчиво спросил сенатор. Молинауэр объяснил суть сделки.
– Ого, – сказал сенатор, выслушав его. – Это говорит о
– Нет, – с энтузиазмом отозвался Батлер.
– Ну что же, – с видимым облегчением произнес Симпсон. – Мне кажется, это скорее хорошо, нежели плохо. У нас есть козел отпущения, который был так нужен. В текущих обстоятельствах я не вижу оснований для защиты мистера Каупервуда. Если придется, мы сошлемся на это обстоятельство. Газетчики могут разглагольствовать о нем, как и на любую другую тему. Им нужны горячие новости, и если мы преподнесем дело в нужном свете, то выборы могут пройти относительно спокойно, пока дело не прояснится окончательно даже при вмешательстве мистера Уита. Я, безусловно, посмотрю, что можно будет сделать с газетами.
– Ну, коли так, то можно считать, что мы обо всем позаботились, – сказал Батлер. – Но думаю, будет правильно, если Каупервуда накажут заодно с казначеем. Он не менее, если не более виновен, чем Стинер, и я хочу, чтобы он получил по заслугам. Если хотите знать мое мнение, то в тюрьме ему самое место.
И Симпсон и Молинауэр со сдержанным интересом поглядывали на своего обычно добродушного коллегу. Откуда взялась его внезапная решимость наказать Каупервуда? По представлению Молинауэра и Симпсона – да и самого Батлера в недавнем прошлом, – Каупервуд по-человечески, хотя и не вполне законно, имел право делать то, чем он занимался. Они и вполовину не винили его за это так, как винили Батлера за его попустительство. Но поскольку Батлер изменил свое мнение, а преступление формально было совершено, они были вполне готовы воспользоваться этим в интересах своей партии, даже если Каупервуд отправится в тюрьму.
– Возможно, вы правы, – осторожно сказал сенатор Симпсон. – Генри, вы можете подготовить письма, и если нам понадобится выдвинуть обвинение до выборов, то желательно, чтобы в роли обвиняемого выступил Каупервуд. Можно включить и Стинера, но только если без этого не обойтись. Оставляю дело на ваше усмотрение, поскольку в следующую пятницу я обязан быть в Питтсбурге. Уверен, вы все сделаете как нужно.
Сенатор встал. Он ценил свое время, и другие знали об этом. Батлер был очень доволен своим успехом. Ему удалось убедить триумвират сделать Каупервуда главной жертвой в случае общественных волнений или протестов против Республиканской партии. Судя по обстоятельствам, такие волнения могли начаться в ближайшее время. Теперь оставалось разобраться с недовольными кредиторами Каупервуда, и если с помощью денег ему удастся помешать финансисту продолжить свои дела, то положение банкира станет чрезвычайно опасным. Это был несчастливый день для Каупервуда, подумал Батлер, день, когда он впервые пытался сбить Эйлин с пути праведного, и уже не за горами то время, когда он поймет это.
Глава 33
Тем временем Каупервуд, судя по слухам и разговорам, все сильнее укреплялся во мнении, что политики в кратчайшие сроки постараются сделать из него козла отпущения. К примеру, Стайерс нанес ему визит лишь через несколько дней после того, как он объявил о банкротстве, и сообщил ему важные сведения. Альберт, как и Стинер, до сих пор работал в городском казначействе и давал разъяснения Сенгстэку и доверенному человеку Молинауэра, которые изучали бухгалтерские книги казначейства. Стайерс обратился к Каупервуду главным образом для разъяснений в связи с чеком на шестьдесят тысяч долларов и своего участия в сделке. Похоже, теперь Стинер угрожал своему главному помощнику уголовным преследованием и утверждал, что тот несет ответственность за растрату, которая распространяется на его поручителей. Каупервуд только посмеялся и заверил Стайерса, что ничего подобного нет и в помине.
– Альберт, – с улыбкой сказал он, – скажу вам точно, вы не виноваты в том, что выписали мне этот чек. Я скажу, что вам следует сделать. Отправляйтесь к моему юристу, Стэджеру, и проконсультируйтесь у него. Это не будет стоить вам ни цента, и он объяснит, как вам нужно поступить. Потом возвращайтесь на работу и ни о чем не волнуйтесь. Мне жаль, что моя просьба доставила вам неприятности, но я клянусь, что вы сохраните свое место при новом городском казначее. Если же потом я найду место, больше подходящее для вас, то дам знать об этом.