Финансы Великого герцога
Шрифт:
Он снова обернулся к незнакомке, которая, со всей очевидностью, была оглушена своим открытием и улыбалась хоть и с достоинством, но все равно комично.
— Мадам, — проговорил он, — покидая автомобиль, вы не имели возможности подумать о багаже. Если позволите, я почту за радость считать вас своей гостьей. И ничто не доставит мне большего удовольствия, чем если вы будете ею и впредь. Скажите, что еще я могу для вас сделать.
Она была бледна, ее веки были опущены.
— Вы слишком любезны, — сказала она. — Возможно, вы слишком буквально поняли мои слова (он снова вспомнил это странное выражение — «как друга»).
Она запнулась, встретив его взгляд.
— Мадам, — холодно проговорил он, — еще совсем недавно, когда вы оказали мне честь, сев за мой столик, вы считали меня джентльменом; уж по крайней мере, я не даю в долг под залог. Я еще раз прошу сказать мне, что я могу для вас сделать, — но только в том случае, если вы сохраняете обо мне прежнее мнение.
Ответа не было.
Она сидела неподвижно, опустив ресницы, и в уголках ее глаз показались слезинки. Заметив это, он смягчился — маленькая вспышка гнева осталась позади.
— Мадам, — проговорил он быстро и с силой. — Я грубиян и болван. Я совершенно забыл, что ваши нервы слишком напряжены — отчасти я сам стал свидетелем того, что вам довелось пережить. Я прошу вашего прощения; пожалуйста, располагайте мной, какого бы мнения вы обо мне ни были!
Ее ресницы медленно поднялись над глубокими голубыми глазами и на губах, как весеннее солнце, заиграла улыбка.
— Вам не за что просить прощения, — сказала она и через стол протянула ему руку. — Это я прошу прощения у вас. Вы были очень добры ко мне; вы не усомнились во мне — а ведь я могла оказаться преступницей, скрывающейся от полиции.
Преступницей — а почему бы и нет? Бог мой, какая мысль!
Он засмеялся в ответ на ее улыбку и затем снова стал серьезен.
— Мадам, — сказал он. — Я должен обратить ваше внимание на одно неприятное обстоятельство. Вы уверены, что ваши враги в черном автомобиле не вернутся? Вы совершенно открыто сидите на одном из самых оживленных бульваров Парижа.
Она поспешно опустила вуаль, но не могла не заметить:
— Вы предпочитаете видеть меня в вуали?
— Если того требует ваша безопасность — хотя я большой эгоист!
После того как она завязала вуаль, он продолжал:
— Так что же вы прикажете мне делать? Я полностью в вашем распоряжении.
Голос, который раздался из-под вуали, был очень нерешителен и робок:
— Я… не знаю. Я не могу отнимать у вас время. Ведь вы меня совсем не знаете…
Он подался вперед и серьезно посмотрел ей в глаза.
— Voyons. [47] Я думаю, об этом мы уже договорились. Я вас не знаю, и если вы пожелаете, так оно и останется. Зато я знаю, что вы находитесь в затруднительном положении, да еще и без денег. Если вы сохранили обо мне то мнение, которое имели вначале, пожалуйста, оставьте сомнения и скажите, что я могу для вас сделать. Мое время полностью в вашем распоряжении.
47
Ну что ж (фр.).
Сказав это, он невольно посмотрел на часы. Был уже восьмой час, значит, — если он не хочет пропустить вечерний экспресс, где у него забронировано
48
Здесь: ну да ничего (фр.).
Ни один мускул на лице господина не выдал хода его мыслей. Незнакомка, которая внимательно изучала его сквозь вуаль, внезапно решилась:
— Если бы… но у вас точно есть свободное время?
Он утвердительно кивнул.
— И вы хотите помочь мне? И не будете задавать никаких вопросов?
— Я не детектив, — коротко ответил он.
По всей видимости, она пожалела о своих последних словах и молча, одним взглядом попросила прощения.
— Тогда… не отвезете ли меня в «Отель д'Экоссе»?
— Разумеется! — Он громко рассмеялся контрасту между непритязательностью этого желания и той робостью, с которой оно было высказано. Затем он подозвал официанта и расплатился, собрал газеты, и они вместе поднялись из-за стола. Когда они подошли к обочине тротуара, он хотел было взять машину, но она поспешила остановить его:
— Не надо машину… возьмите извозчика.
— Господи, почему? — спросил он, уставившись на нее. Уж не развилась ли у нее после этого приключения боязнь автомобилей?
— Я слышала, что это… дешевле…
Он громко хохотнул и махнул первой же машине, которая проезжала мимо.
— Мадам, вы слишком щепетильны, мне не доводилось встречать представительниц вашего пола, у которых это качество было бы развито в такой мере. Чтобы успокоить вас, скажу, что автомобиль и дрожки будут стоить абсолютно одинаково.
Они не успели проехать и ста метров, как он почувствовал, что ему на рукав легла ее рука. Он повернулся к незнакомке и вопросительно посмотрел ей в лицо.
— Простите, — проговорила она. — Но нельзя ли… у меня возникла одна мысль.
Он наклонил голову, давая понять, что слушает.
— Возможно, мои враги в черном автомобиле опередили меня и теперь ждут в гостинице… Что же делать — ах, я не знаю, что мне теперь делать!
Он взглянул на нее и впервые серьезно задумался. Что за враги ее преследуют? Быть может, он ввязывается в неприятное дело, в которое замешана полиция? А ее обморок — был ли он настоящим? Воспоминание о бандитских разборках последнего времени промелькнуло у него в голове, но его быстро сменило другое воспоминание — влажные голубые глаза и доверчивая улыбка. Ба, что за глупые выдумки! Апачи, гангстерши — она так молода, ей едва исполнилось двадцать… Впрочем, те же апачи обоих полов тоже не были ни старичками… ни уродами…