Фиофант и диофантовы уравнения
Шрифт:
То, что сделала Лина, предложив себя мне, было чертовски важнее.
Зная ее и все, что произошло между нами, я понимал, что этот дар — настоящее сокровище. Я знал, чего ей это стоило, и одно это делало ее действия бесценными. Доверие и уязвимость, которые она проявляла, были чертовски смелыми. Неудивительно, что я был очарован ею с момента нашей встречи. Она не была ледяной королевой; она была настоящей воительницей.
Сорвал галстук и оторвал пуговицы от рубашки, не имея терпения расстегивать их одну за другой.
— Мне нужно знать, что ты понимаешь, насколько
Лина кивнула.
— Я понимаю. — Возможно, она понимала это в какой-то степени, но ее нахмуренные брови говорили, что она не была уверена.
Я расстегнул ремень и бросил его на пол, затем положил руку на мягкий участок кожи между ее тазовыми костями, чуть ниже пупка.
— Это важно, потому что теперь это мое, — провел рукой вниз, большим пальцем начал вырисовывать круги на нежном клиторе. — И я буду трахать тебя без ограничений. Я не хочу, чтобы ты спутала мои действия с неуважением.
Опустил пальцы к ее входу
— Боже, ты чертовски великолепна. И такая мокрая. Чертовски готова ко мне. — Я ввел один палец в ее узкий вход, затем осторожно добавил второй, стенки так плотно обхватывали меня, что боялся причинить ей боль.
Я замер.
— Как давно мужчина был внутри тебя?
— Давно, — прошептала она.
— Ты никогда не трахалась с ним. — Мой недоверчивый взгляд впился в ее.
Лина прикусила нижнюю губу и медленно покачала головой. Я не понимал этого, но и не хотел разбираться. Все, что имело значение, — этот старый ублюдок не прикасался к ней. Я почувствовал такое облегчение, что мог закричать. Вместо этого резко притянул ее к краю стола, затем опустился на корточки. Когда она положила ноги на мои плечи, прижал язык к ее сердцевине, заявляя права на то, что принадлежало мне.
Лина ахнула и заерзала. Я не сдавался, лизал, сосал и пожирал ее, пока все ее тело не затрепетало от потребности в разрядке. Именно тогда остановился и встал перед ней во весь рост.
— Нет, нет, нет. Не останавливайся, — задыхаясь, прошептала она, ее дыхание стало поверхностным.
— Не волнуйся, я заставлю тебя кончить так сильно, что ты забудешь свое имя.
Скинул туфли и позволил брюкам упасть на пол, наконец освободив свой разъяренный член. Он отчаянно хотел ее уже несколько недель и теперь требовал вкуса. Я сделал несколько сдавленных движений, чтобы облегчить боль, с меня уже капал предэякулят.
Лина перестала дышать. Ее глаза округлились, когда она уставилась на мой член, качая головой.
— Тшш, я знаю, — успокоил ее. — Будет тесновато, но я буду двигаться медленно. Обещаю.
Осторожная уязвимость в ее лазурных глазах чертовски сломила меня.
Что только не сделал бы ради этой женщины.
Я достал презерватив из кошелька и натянул его, наконец позволив кончику своего возбужденного члена коснуться ее входа, пока обхватывал ее ноги вокруг своей талии. Ее тепло было неотразимым приглашением. Я хотел погрузиться в нее, но знал, что разорву, если не буду осторожен.
Ввел дюйм внутрь, наклоняясь к ее груди и засасывая твердый сосок, прежде чем отпустить
— Боже, Оран. Ты заполнил меня. Это так приятно, — простонала она.
— Еще чуть-чуть.
— Еще? — ахнула она.
— Ты так хорошо справляешься, детка, — мой голос был не больше, чем хрип от напряжения угасающего самоконтроля. — Совсем немного…
Бляяядь… Вот и все. Я был погружен в нее так глубоко, что едва мог дышать от удовольствия. Моя голова откинулась назад, пока боролся за контроль над собой.
Как только немного крови вернулось в мой мозг, я наклонился над ней и встретился с ее глазами, одной рукой обхватив ее шею сзади.
— Это тело теперь мое. Никто другой не подойдет к тебе. Пообещай мне. Мне нужно это услышать, — хрипло потребовал я.
— Твое и только твое, — прошептала она, широко раскрыв глаза.
— Блядь, да, — вышел из нее, затем резко вошел, не слишком грубо. Я делал все возможное, чтобы дать ей время привыкнуть, но у меня было не так много сдержанности. Вскоре я трахал ее со всей силой; моя рука крепко сжала ее шею сзади, а другая держала за бедро, чтобы мои дикие толчки не сбросили ее с другого конца стола.
Лина вцепилась в мои руки, ногти царапали кожу, пока она стонала от удовольствия. Комната наполнилась звуками шлепающей плоти и прерывистого дыхания.
— О Боже. Я скоро, Оран. Вот так, прямо… — слова оборвались, когда ее тело напряглось, а затем взорвалось в конвульсиях. Лина откинула голову назад и закричала, выпуская накопившееся напряжение. Крик грубый и непроизвольный. Это был самый прекрасный звук, который когда-либо слышал.
Я кончил так сильно, что в глазах потемнело, а яйца, казалось, пытались протиснуться внутрь. Электрический разряд удовольствия пронзил от основания позвоночника до кончиков пальцев, оставив задыхаться.
— Господи, я никогда в жизни не кончал так сильно, — пробормотал, выжимая последние капли удовольствия из наших тел.
Ответ Лины был невнятным бормотанием.
— Да? Ты тоже?
Она кивнула, заставляя меня улыбнуться.
— Оран?
— Да?
— Прости, что разгромила твой дом, — прошептала она.
— Наш дом, — буркнул я. — И все в порядке, потому что ты поможешь мне все убрать. Позже. А сейчас мне нужно привести тебя в порядок. Хочешь в душ или ванну? — Я знал, что ей будет больно, но надеялся минимизировать ее дискомфорт.
— Ванна звучит великолепно.
Я поднялся и выбросил презерватив, затем помог ей встать. Мы собрали одежду и направились в главную ванную. Я привел себя в порядок, затем включил воду. Сидя на краю ванны, держал руку под струей, ожидая, пока вода станет горячей.
— Знаешь, я могу и сама, — она стояла рядом, ее рука лежала на моей спине.
— Я знаю, но все равно сделаю это для тебя, — поцеловал ее живот и наблюдал, как мурашки побежали по коже. — Ты собираешься рассказать мне больше об этом тайном Обществе? — спросил достаточно громко, чтобы она услышала меня сквозь шум воды.