Фирсов Русские флотоводцы
Шрифт:
В конце ноября 1741 года гвардия возвела на трон дочь Петра Великого, Елизавету.
Первые распоряжения Елизаветы указывали на возврат к порядкам, установленным ее родителем. Сенату возвращались прежнее значение и власть и пове-левалось петровские «все указы и регламенты наикрепчайше содержать и по ним неотложно поступать». Но корабли не войско, много лет понадобится, чтобы возродить прежнюю морскую мощь России...
Вице-адмирал Бредаль, назначенный командовать Архангельской эскадрой, не преминул в 1741 году добиться перевода
С эскадрой построенных в Архангельске кораблей в 1743 году Спиридов вернулся на Балтику. Четыре кампании он плавал на линейных кораблях эскадры.
В 1747 году по именному указу сопровождал на фрегате «Россия» принца Августа Гольштинского в Киль.
Императрица Елизавета вдруг вздумала навестить Белокаменную, с собой взяла из Адмиралтейств-кол-легии докладчика по морским вопросам генерал-кригс-комиссара Михаила Белосельского. Потому Адмиралтейскую контору в Москве в 1749 году укрепили знающими офицерами, и в их числе — Григорий Свиридов.
Он с лейтенантом майорского ранга Иваном Волконским прибыл в Москву на смену недавно скончавшемуся от болезней, в бедности, прославленному мореходу, капитан-командору Алексею Чирикову.
Уехала из Москвы Елизавета, покинули ее и Спи-ридов с Волконским. Григорий Спиридов увозил на берега Невы молодую жену, Анну.
В 1750 году Спиридов командовал «Невской флотилией», придворными яхтами. У него в подчинении находился участник Тихоокеанской экспедиции Семен Челюскин. В эту кампанию Спиридов поневоле ив раз наблюдал царственных особ — Елизавету, будущего императора Петра III, его жену Екатерину.
В очередную кампанию 1751 года Спиридов впервые начальствует — под его командой 10-пушечный бомбардирский корабль «Самсон».
Кампанию он заканчивает в чине капитан-лейтенанта и отправляется в Архангельск. Следующим летом возвращается в Кронштадт на 66-пушечном линейном корабле.
Весной 1754 года он уже капитан 3-го ранга и вскоре назначен членом комиссии «Для рассмотрения, регламента флота», а затем, как образцовый офицер, направлен а Морской шляхетный корпус. Здесь он служил вместе с Харитоном Лаптевым. Работая в комиссии, Спиридов совместно с капитан-командором Семеном Мордвиновым разработал новый свод Морских сигналов.
Начало войны с Пруссией, летом 1757 года, капитан 2-го ранга Спиридов встретил на мостике линейно-i’O корабля «Астрахань».
Объявляя войну, царский Манифест гласил:
«...Король прусский приписывал миролюбивые наши склонности недостатку у нас в матросах и рекрутах, вдруг захватил наследные его величества короля польского земли и со всей суровостью войны напал на земли Римской императрицы королевы.
При таком состоянии дел не токмо целость верных наших союзников, свято от нашего слова и сопряженные с тем честь и достоинство, но и безопасность собственной нашей империи требовала не отлагать действительную нашу против сего нападения помощь».
По плану армия должна была направить свой главный удар
Пруссаки, явно недооценив силы русских, вскоре поплатились за это. Русские войска и флот овладели Мемелем, пруссаки потерпели поражение под Грос-Егерсдорфе и стали спешно отступать. Главнокомандующий русской армией генерал-фельдмаршал Степан Федорович Апраксин, не в пример родителю, человек бесхарактерный и беспринципный, сделавший карьеру лишь благодаря придворным связям, вел двойную игру. Зная, что Елизавета Петровна давно недужит, он боялся рассердить бедующего императора Петра III слишком быстрым наступлением и оттягивал, как мог, преследование пруссаков. Более того, отвел вскоре войска к Мемелю, за что и был отстранен от командования и отдан под суд за измену. Сменивший его генерал-аншеф Фермор в дальнейшем, после взятия Кенигсберга, тоже действовал не лучшим образом.
Балтийский флот в первых двух кампаниях войны успешно подпирал фланги русской армии при продвижении ее в глубь Пруссии, а затем и Померании. Снабжение армии шло морским путем, и малейшая задержка приводила к неудаче. В жестокие осенние штормы 1758 года погибло 11 транспортов с продовольствием и вооружением, и наши войска потому сняли осаду сильной крепости Кольберг. В том же году русская эскадра заняла позиции вблизи Копенгагена, чтобы воспрепятствовать прорыву в Балтийское море флота Англии.
Командир флагманского корабля «Святой Николай» капитан 1-го ранга Григорий Спиридов неделями не сходил с мостика. В любую непогоду вышагивал на шканцах с подзорной трубой. Со стороны Штральзун-да на помощь пруссакам ожидался английский флот. Командующий эскадрой, престарелый адмирал Захарий Мишуков, сладко подремывал в салоне флагмана. На корабле, где командовал Спиридов, он уже третью кампанию держал свой флаг и не ведал забот. Знал, что в любой обстановке командир флагманского корабля примет наиболее разумное решение и своевременно отдаст приказ кораблям эскадры от его имени. В четвертую кампанию флагману уже не пришлась по душе самостоятельность Спиридова.
Нынче одновременно с наступлением на Берлин русские войска предприняли новую попытку взять Кольберг. Существенная роль на этот раз отводилась флоту. В середине августа 1760 года к Кольбергу подошел Балтийский флот — 21 линейный корабль, 3 фрегата, 3 бомбардирских корабля. На транспортах находилось три тысячи десантных войск. Но время было упущено, флот слишком поздно включился в осаду. Чересчур осторожный Мишуков, невзирая на предписание Адмиралтейств-коллегии, уповая, что войска у Кольберга создадут перелом, а флот лишь довершит осаду крепости.
В салоне флагмана, на линейном корабле «Святой Дмитрий Ростовский», адмирал Мишуков держал консилиум командиров кораблей.
Сгорбленный адмирал Захарий Мишуков, которому уже перевалило за 75 лет, больше всего радел о своем спокойствии. Тяжело поднялся с кресла, хриплым голосом проговорил:
— Тому три года викторию знатную под Мемелем взяли токмо нашими бомбардирами корабельными. Регламент предписывает перво бомбардировать крепость... Нынче нет пока надобности десантом рисковать...