Физика любви
Шрифт:
Чувствую себя дурой. Не знаю почему, но все это меня шокирует. Иду, не чувствуя под ногами землю. Наверняка и прогуляться Ян меня позвал, чтобы поговорить о Насте. Хитро.
И пусть я только что призналась себе, что моя любовь к Яну сдулась как воздушный шарик, но то, что ему нравится Оливка… Не уверена, что это умещается в моей голове. Там сейчас вообще сплошной бардак.
– Номер? Не знаю, а она не будет против? Я собирался написать ей где-то в соцсетях.
– Оливка считает, что девушку нужно добиваться. Удивлять. Соцсети это банально, – я улыбаюсь, – а вот номер,
Ян достает телефон и говорит:
– Диктуй.
Я достаю свой, потому что не особенно доверяю памяти на цифры.
И именно так нас застает Глеб.
Мы с его другом стоим посреди улицы, в руках телефоны, и я диктую номер. Ничего такого, но слово «застает» все равно кажется мне уместным. Потому что я поднимаю голову и вижу, как лицо его каменеет. Угрожающе выступают желваки, а верхняя губа дергается.
– Привет! – Ян сияет улыбкой и протягивает другу руку.
Секунда, и лицо Глеба становится непроницаемым, он отвечает на рукопожатие.
Внутренне съеживаюсь как изюм. Чувствую себя такой же маленькой и нелепой.
Сердце же дает два оглушающих удара в грудь, а потом несется вскачь по непредсказуемой траектории. Да, похоже на стандартную реакцию на появление Янковского. От того, как все перекрутилось, у меня начинает болеть голова.
– А мы с Беней гуляем.
– Я вижу, – цедит Глеб, едва глядя на меня.
Я подавленно молчу. У меня чувство, будто я виновата, но это же не так! Часть меня противится этой вине, а часть с радостью ее принимает. Нет, с меня хватит.
– Мне пора домой, – выдавливаю, глядя в сторону.
– Мы проводим, – отвечает Ян.
Глеб смотрит на меня, не мигая. Ну нет, я не поддамся. Мне вообще все это осточертело.
– Не маленькая, сама дойду.
Я говорю резче, чем хотела бы, но Ян остается безмятежным. Он говорит:
– Да нам же по пути. Да, Глеб? Ты ведь домой?
– Домой.
Браво, Янковский, что ни слово, то чистый яд. Тронь, и свалишься замертво.
Втроем мы движемся в сторону моего дома. Мы с Глебом молчим, но Ян занимает эфир за нас всех. В конце концов он начинает говорить о волейболе, и мы потихоньку оттаиваем и тоже включаемся в разговор. Делает ли он это специально, сложно сказать. Но с нас определенно слетает напряжение, и мы уже горячо обсуждаем тренировки, предстоящий матч и прикидываем, сколько игр нам нужно выиграть, чтобы побороться за первое место в округе. Выходит, что все. Но их и осталось не так уж много.
Я замечаю, что взгляд Глеба становится напряженным и внимательным, и направлен он на девушку у магазина впереди. С ней стоит женщина откровенно неблагополучного вида, одутловатое лицо, сальные волосы, грязная ветровка и пакет, который она положила на ступеньки рядом. Судя по всему, девушке с ней явно некомфортно.
– Ян, как думаешь, кажется, это не разговор ее мечты?
– Стопудово, – Барышев оценивает ситуацию за секунду.
– Давай как обычно?
– Всегда готов.
– Ян, – кажется впервые за сегодняшний день Глеб обращается ко мне напрямую, – иди вперед, мы сейчас догоним.
Я автоматически принимаю собачий поводок от Барышева
Парни подбегают к странной парочке, и Ян кричит:
– Вика! Ни фига себе!
– Сто лет не виделись, – подхватывает радостно Глеб, – Викуля, можно тебя на секунду?
– Мы ее украдем?
И ребята берут девушку под руки с двух сторон, решительно удаляясь от обескураженной опухшей женщины. Я едва сдерживаю смех.
– Девушка, вы извините, у вас все в порядке? – участливо интересуется Ян.
Парни отпускают ее, и она наконец понимает, что произошло.
– Ребят, спасибо большое! – она улыбается. – Я почему-то застыла, не знала, как от нее уйти.
Ее взгляд лучится благодарностью, а через секунду уже приобретает заинтересованный оттенок. Девушка наклоняет голову и поправляет волосы. Перемену в ее настроении считываю с неприязнью. Ну да, снег еще не сошел, а она без шапки, не удивительно, что подтормаживает. Она стреляет глазами то на одного парня, то на другого, начисто игнорируя меня. Потом девчонка упирается ладонью в бедро, приоткрывая куртку, под которой теплая водолазка обтягивает большую грудь. Не сдерживаясь, закатываю глаза.
– Меня Юля зовут.
Я реагирую быстрее, чем успеваю подумать,
– Ян, Глеб, – указываю пальцем на одного, на другого, а затем на себя, – Яна. Пока!
И схватив под руки ребят, как локомотив, пру дальше по дороге, утаскивая их за собой.
Проходит секунд десять, удивительно долго перед тем, как парни взрываются хохотом.
Я растерянно кручу головой и бормочу:
– Да что? Ну блин. Да надоело!
– Это на каком языке? – умирает от смеха Глеб.
– Иди знаешь куда, – ворчу я, – просто мне не понравилось, как она резко списала меня со счетов.
Ян откашливается после смеха:
– Так на меня права еще никто не предъявлял.
– Ну, знаешь, с такими красавчиками рядом приходится держать ухо востро.
– Считаешь, что мы красавчики? – подмигивает мне Глеб.
– А, вот и Янковский вернулся, а то я испугалась, что ты перестал быть дебилом.
Ян прищуривается, глядя на нас, и говорит:
– Молодец, Янка, претензий нет. Мне с Викулей знакомиться резона нет. А тебе, Глеб?
– Мне тоже, – через паузу тихо отвечает Глеб.
– Подождите, так вы ее знаете? Это и правда Викуля?
И ребята снова смеются.
– Нет, это имя придумалось само собой, когда нам показалось, что одной девчонке на улице нужно уйти от напряженного разговора с парнями. Так его иногда и используем, – поясняет Глеб.
Напрасно он хочет казаться хуже, чем есть на самом деле. В груди становится тепло. Я бежала от мыслей о нем, но вот мы снова рядом. Глеб, что же ты за человек такой?
Моя рука скользит с его локтя в карман, находит его ладонь и коротко сжимает пальцы. Я собираюсь вытащить руку, но он не дает, сжимая мою кисть в ответ. Так мы и идем до моего дома. Яна я держу под руку, а пальцы другой руки переплетены с пальцами Глеба в уютной теплоте кармана. Рядом семенит Беня.