Физиология и биохимия грибов
Шрифт:
Здесь надо в первую очередь указать на расширение терминологии из области марксистско-ленинской философии, политэкономии и научного коммунизма, которые в своем единстве теоретически и методологически формируют все сферы нашей жизни.
Разумеется, и здесь наблюдаются различия между лексикой ГДР и официальным языковым употреблением в ФРГ. И именно этот раздел словаря отчетливо вскрывает существенные изменения. В словоупотреблении нашего государства имеются слова, которым нет места в официальном языковом употреблении ФРГ; и наоборот, у нас нет тех слов, которые относятся к лексике империалистического государства, как, например, Oberschicht («высший слой»), Mittelschicht («средний слой»), Unterschicht («низший слой») – обозначения, имеющие целью завуалировать существование классов, – Obdachlosenasyl, Primitivbauten (названия бараков для бездомных), Ubergangshauser («временные жилища») – эвфемистическая формулировка, которой власти обозначают продолжающийся процесс деклассирования, – wohnungswurdig (так называют людей, которые в отличие от «недостойных» имеют, по мнению властей, право на квартиру), Leistungsgesellschaft, Verschwendungsgesellschaft, Abseitsunterkunft, Verwahrungssymptom
258
Эти слова взяты из эссе, которое Рольф Гоххут прилагает к своей комедии «Die Hebamme». Verl. Volk u. Welt. Berlin, 1974.
Термин «языковая система» и сейчас еще употребляется в лингвистике с разным значением. Иногда под этим термином понимается язык – langue – как система языковых знаков, которая «предназначена» для коммуникации и в которой коммуникация реализуется. При таком подходе «система» рассматривается как «язык» в его диалектическом противопоставлении «речи». В этом смысле система, пожалуй, представляет собой то общее, что осуществляется, реализуется в отдельном, то есть в конкретном речевом акте. Элементы системы считаются двусторонними, так что этот взгляд на систему отличается от такой концепции системы, которая имеет дело исключительно с сетью отношений и в этом плане отождествляет систему и структуру. Обе теории системы оперируют различными понятиями. Не все то, что признается языковым, то есть что уже принадлежит к социально-виртуальному плану языка, обязательно относится к langue, иными словами, входит в закономерные отношения с другими элементами, оказывается в парадигматическом, синтагматическом, иерархическом и трансформационном аспектах системно обусловленным. С другой стороны, имеется множество возможностей использования системных отношений для образования новых слов, которые не реализуются, поскольку применяются другие способы словообразования, другие средства для удовлетворения коммуникативной потребности. Однако, как показывают наблюдения, больше всего шансов закрепиться в языке имеют те инновации, которые носят системный характер, которые опираются на систему и ее внутренний специфический строй. Это относится прежде всего к тем словам и конструкциям, которые связаны с существующими рядами посредством аналогии и чья устойчивость обеспечивается этими рядами. Именно так прочно вошли в употребление образования, которые вначале изгонялись защитниками чистоты языка. Например, в начале нашего века шла упорная борьба с сокращениями как типом словообразования, и в первую очередь с инициальным типом аббревиатур. После 1945 года защитники чистоты языка также обращали внимание на это явление, относясь к сокращениям, как правило, отрицательно. И если в наши дни появляются сокращенные слова, а в словообразовании эта разновидность указывается и тем самым фиксируется как соответствующая норме, то это знак того, что инновации тогда признаются нормой, когда они возникают на основе определенных моделей и образуются по аналогии. Например, в последние годы по типу фонетически обусловленной инициальной аббревиатуры в связи с потребностью в обозначении товаров и учреждений возникло много новообразований: Agra, Intecta. В этом же плане должны рассматриваться устойчивые словосочетания, поскольку таким способом закрепляются в словаре также семемы уже существующих лексем. Если, предположим, лексема употребляется с новым значением, можно ожидать появления следующих новообразований с этой семемой, – так укореняются новые значения. Например, Strasse употребляется как второй компонент в значении «участок», «линия» в слове Taktstrasse. Это значение укоренилось, потому что другие образования содержат ту же семему: Walzstrasse, Fertigungsstrasse, Automatenstrasse.
Другой пример: для слова Element «Словарь современного немецкого языка» указывает 7 семем [259] . На основе семемы 2 «хим. элемент» произошел перенос значения, что было вызвано, вероятно, потребностью обозначить отдельные комбинируемые части в различных сферах жизни. Возникла новая семема «отдельная комбинируемая материальная часть», которая актуализуется как в словообразовательных конструкциях, так и самостоятельно, например: Sitzelement («Ein intecta-Siegel errang dieses Polstermobel… das als reihungsfahiges Sitzelement produziert werden soll»), Bauelement («Gartner fertigen Bauelemente an»), Elemente fur die Zwischendecke (= деревянные доски), Elemente der Schrankwand (= шкафы и подставки), Elemente des MDW– Programms (предметы мебели и части мебели). Здесь также следует ожидать в связи с образованием ряда, что эта семема закрепится и новые слова войдут в систему. К числу самых последних по времени явлений относится употребление слова Substanz в значении «здание». Сначала приведем пример из устной речи: Schulsubstanz («школьные здания»); примеры, зафиксированные письменно: Neubausubstanz, Altbausubstanz, Substanz der Erfurter Innenstadt.
259
«Словарь современного немецкого языка» называет эти 7 семем не в их отношении друг к другу, а просто перечисляет, так что неясно, какую семему следует считать главным значением:
C1 – физ.-техн. прибор, в котором химическая энергия превращается в электрическую;
C2 – хим. вещество, которое далее не делится химическим путем, хим. элемент;
C3 – (возвыш.) сила природы;
C4 – (разг.) его стихия, подходящая для него среда, работа;
C5 – основные понятия, начала;
C6 – составная часть, существенная черта;
C7 – личность.
Характер системности имеют и такие инновации, новшеством в которых является не только отдельный элемент, но и лексика, относящаяся к целой предметной области или понятийному полю. Так, целый ряд обозначений индивидуальной беседы стали обозначениями в области официальных переговоров; такое развитие значения обусловлено парадигматически, например: Gesprach – «беседа» (за круглым столом), Diskussion – «обсуждение» (закона о молодежи), Treffen – «встреча» (политических деятелей); обозначения природных явлений переносятся на политическую тематику: politisches Klima («политический климат»), politische Atmosphare («политическая атмосфера»). Чем больше лексическая единица детерминирована парадигматически и синтагматически, тем вероятнее ее укоренение в системе языка (при условии постоянства денотата).
Распространенное внедрение иностранной
«Тенденция к экономии языковых средств является одной из наиболее мощных внутренних тенденций, проявляющихся в различных языках мира» [260] .
При этом речь здесь идет не столько о движущих силах, сколько в первую очередь о роли факторов, способствующих упрочению инноваций. Но конечно, союз сил, вызывающих появление инноваций, и стабилизирующих факторов следует рассматривать как диалектическое единство. Больше всего шансов на то, чтобы устоять против конкурирующих форм, имеют те элементы, которые отвечают принципу экономии. Это выражается различным образом. Так, например, этим принципом объясняется описанное выше увеличение числа сложносокращенных слов. Но увеличение числа сложных слов также можно рассматривать как следствие действия принципа языковой экономии, поскольку сложное слово выражает сложное содержание в кратчайшей форме. Правда, мотивированность словообразовательной конструкции может вызвать неправильное толкование смысла сложных слов – фактор, препятствующий стабилизации лексики.
260
«Общее языкознание», с. 246.
В последние годы, например, словом Wohnscheibe («жилая стекляшка») стали называть высотные дома, которые внешне смотрятся как сплошное стекло. Но чтобы понять значение этого слова, нужны пояснения, поскольку основное значение не охватывает очевидные или существенные признаки. В этом может быть причина того, что данное слово заменяется более точными обозначениями, например Y– Haus. Точно так же требует разъяснения слово Punkthochhaus. Поэтому «языковую экономию» следует понимать не только так, что языковые средства входят в употребление лишь в том случае, когда они обеспечивают краткость выражения, как, например, сокращения, – понятие экономии подразумевает достижение максимального коммуникативного эффекта простейшими средствами. Мотивированность же может усилить коммуникативный эффект, оттеняя значение, хотя понимание при этом может быть и затруднено.
При стабилизации лексемы определенное значение имеет также частота употребления. Частое употребление может, конечно, характеризовать и обозначения очередных модных явлений, модные словечки, через некоторое время исчезающие из языкового употребления. Но, с другой стороны, быстро укореняются и слова, которые особенно необходимы в общественной жизни, потому что они часто употребляются в официальных документах и художественной литературе, в средствах массовой информации, благодаря чему политическая лексика внедряется уже через короткое время. Например, после VIII съезда СЕПГ быстро распространились выражения, относящиеся к формулировке «главной задачи», такие, как inhaltliche Ausgestaltung der Oberschule («содержание обучения в старших классах школы»), Befriedigung der materiellen und kulturellen Bedurfnisse der Bevolkerung («удовлетворение материальных и культурных потребностей населения»), entwickelte sozialistische Gesellschaft («развитое социалистическое общество»), Friedensprogramm der KPdSU («осуществляемая КПСС программа мира»).
Названные факторы охватывают лишь часть тех движущих сил, которые определяют стабилизацию новых лексем. Одновременно с ними существуют и встречные силы. Но изменения в словаре заключаются не только в образовании новых слов. Эти изменения происходят, кроме того, и в форме внедрения иностранной лексики, переноса наименований и тем самым переноса значений в процессе архаизации. Такими путями осуществляется постоянная перестройка лексики нашего языка. Периферийная лексика может постепенно проникать в центральную часть словаря, и, наоборот, слова, которые на определенном отрезке истории входили в число наиболее распространенных, могут отодвигаться к периферии словаря. Такая динамичность лексики является условием и следствием постоянного приспособления к новым коммуникативным задачам. Лексические изменения, накопившиеся за длительные промежутки времени, приводят и к инновациям в грамматике; это доказывается такими явлениями, как изменения в функции генитива, который вследствие роста числа отглагольных существительных все больше употребляется в качестве определительного генитива (как genitivus subjectivus и genitivus objectivus). Кроме того, с глагольной субстантивацией связано превращение ряда глаголов в служебные глаголы в сочетаниях типа: Antwort, Einsicht, Rat geben; Widerstand, Beistand leisten вместо antworten, einsehen lassen, raten; widerstehen, beistehen [261] .
261
Этот процесс я анализировала в моей докторской диссертации «Die Verbalsubstantive in der deutschen Sprache der Gegenwart» (Leipzig, 1967). См. по этой теме также:
· W. Schmidt. Lexikalische und aktuelle Bedeutung. Berlin 4/1967.
· W. Schmidt. Die Streckformen des deutschen Verbums. Substantivisch-verbale Wortverbindungen in publizistischen Texten der Jahre 1948 – 1967. Halle / Saale, 1968.
Не следует думать, что социальные перемены непосредственно влекут за собой изменения в системе языка. Периоды крупных общественных преобразований всегда оказывают на языковую систему лишь опосредованное влияние, отдельные элементы остаются стабильными в течение столетий. С другой стороны, в способах коммуникации, в манере изложения, начиная уже с обращения и кончая построением речи, находят отражение идеологическая позиция говорящих, их партийность, их классовое сознание.
За 25 лет существования ГДР в нашем языке также появились существенные новые черты, характерные для функции форм существования языка, его стилистических норм и лексики. Признание этого факта, однако, не означает, что объективно обусловленное развитие языка, проявляющееся также в изменении языковых норм, делает ненужной заботу о чистоте языка. Напротив, язык и его употребление в значительной степени участвуют в формировании как отношений между людьми, так и самой личности. В этой связи нам предстоит