Флаг над кратером Горбачева
Шрифт:
– Русские победят?
– спросила Аз-Захра.
– Наверное. Чтобы одержать победу, нам бы потребовался твой волшебный ковер.
– Как только Беквит произнес эти слова, он сразу же пожалел о них.
Девушка вдруг обхватила себя руками, словно ей стало холодно.
– Вы мне не верите, Сиди?
– едва слышно проговорила она.
"Проклятие", - подумал он.
– Я тебе верю, Аз-Захра, - запинаясь, ответил Беквит.
– Становится холодно. Нам пора возвращаться.
Беквит и Аз-Захра сидели в его офисе и разглядывали два самых крупных
– Они, конечно же, ненастоящие?
– Я полагаю, это рубины чистой воды, - заявила девушка.
– Мне кажется, нам следует в этом удостовериться. В Лондейле живет один тип, который оценивает драгоценные камни. Эксцентричный... склонный к странным заявлениям... Однако он лучший специалист по рубинам.
– Беквит нажал кнопку и переключился на внешнюю линию. Доктор Аарон Ротштейн.
– Телефонный компьютер нашел нужный номер.
– Ротштейн, - послышался равнодушный голос робота.
– Сообщите о своем деле и оставьте номер.
– Меня зовут Дэниэль Беквит. Я адвокат, у моего клиента есть несколько драгоценных камней, включая два довольно крупных красных камня, которые могут оказаться рубинами. Насколько мне известно, они из Кордовы, Испания. Мы...
– Мистер Беквит?
– послышался скрипучий голос.
Адвокат удивился.
– Да? Доктор Ротштейн?
– Верно. Так вы сказали - из Кордовы?
– Именно так.
Последовала пауза, словно их собеседник собирался с мыслями.
– Камни находятся у вас, мистер Беквит?
– Да. Они лежат передо мной на столе.
– Они не кажутся вам странными?
– Ну, я не знаю, что вы называете странным. Однако если бы они оказались рубинами, я бы сказал, что это звездные рубины.
– Понятно. Ваш клиент сидит рядом с вами?
– Да. Может быть, нам стоит включить видео?
– Нет. Вы говорите, что она из Кордовы?
– Да.
– Спросите ее, слышала ли она об арабском джентльмене по имени Масуд ибн Малик.
– Зачем?
– Просто сделайте это, мистер Беквит.
Адвокат повернулся к девушке.
– Аз-Захра, ты слышала вопрос?..
– Масуд... ибн... Малик?
– медленно проговорила она.
– Да.
– Fue mi abuelo - мой дед.
– Она утверждает, что это ее дед, - сказал Беквит.
– Ну, ну...
– Так что вы можете нам предложить?
– нетерпеливо поинтересовался адвокат.
– Джентльмен, о котором идет речь, умер приблизительно в 1200 году нашей эры, - сухо ответил Ротштейн.
– Послушайте, Ротштейн, если вас не интересует наше предложение, просто скажите об этом.
– Не спешите. Я возьмусь за ваше дело.
Адвокат не ожидал такого поворота событий.
– Правда?
– Да. Приезжайте.
Беквит представлял себе Ротштейна кем-то вроде сморщенного гнома или вагнеровского Нибелунга, копающегося в своем темном логове и прижимающего к груди ларец с драгоценностями. Он был приятно удивлен, когда их встретил высокий, прямой человек с белой, как у Линкольна, бородой, голубыми глазами и в безукоризненно белом
Адвокат протянул оба камня, и Ротштейн быстро осмотрел их в лупу. После этого он положил один из камней на автоматические лабораторные весы, которые почти мгновенно уравновесились.
– 8,021 грамма, - прочитал Ротштейн показания прибора.
– Примерно 41 карат. Гм. Я должен поставить вас в известность, мистер Беквит, что самый большой из известных рубинов лишь немногим превышает 10 каратов. Конечно, известны и большие необработанные камни.
– Он взвесил второй камень.
– 8,02 грамма. Близнецы, можно сказать.
Он немного помолчал, а потом навел окуляр модифицированного микроскопа на один из рубинов.
– Кристаллическая структура соответствует. Гексагональный кристалл. Можно разглядеть бороздки, типичные микроскопические царапины, которые остаются при соприкосновении с корундовой пылью. Именно таким способом обрабатывались самоцветы до 1300 года, когда лучшие мастера перешли на алмазную крошку. Впрочем, корундовую крошку легко имитировать.
– Он пожал плечами.
– Но не астеризм.
– Значит, они настоящие?
– спросил Беквит.
Оценщик с некоторым любопытством взглянул на него, а потом встал из-за стола и направился к книжной полке. Он немного поискал, а потом вытащил нужный том.
– Гм. Вот. Де Ланиэль, "Арабские самоцветы". Два удивительно крупных рубина были найдены в Бирме, примерно в 1000 году, и проданы персидскому купцу, который года через два перепродал их в виде кабошонов (*Неограненный драгоценный камень.
– Здесь и далее прим. перев.) в императорскую сокровищницу в Багдаде. Затем они на некоторое время пропали из виду. Предположительно, были взяты из сокровищницы халифа, после того как Тогрул Сельджук захватил Багдад в 1055 году. Затем, как и все знаменитые самоцветы, камни переместились туда, где были самые большие деньги - в Византию. Так рубины попали в Кордову, в Испанию. Знаменитому кордованскому гранильщику драгоценных камней по имени Масуд ибн Малик было поручено сделать корону для Алексиса III Византийского. Он выполнил заказ и доставил корону. В качестве платы Масуд получил два одинаковых звездных рубина в виде кабошонов. На этом история заканчивается. Если верить де Ланиэлю, камни исчезли, когда Фердинанд из Кастилии разграбил город в 1236 году. С тех пор этих рубинов никто не видел.
Беквит незаметно наблюдал за Аз-Захрой. Она сильно побледнела.
– Нам повезло, что де Ланиэль оставил необычайно подробное описание камней. Мы занесли эти данные в компьютер, который сумел их воссоздать.
– Он нажал какую-то кнопку на панели, и на экране монитора появилось изображение.
– Согласно свидетельствам де Ланиэля, камни были хорошо известны в исламских кругах как...
– Los ojos!
– воскликнула Аз-Захра.
– Los ojos de Ayesha!
Теперь Ротштейн обращался непосредственно к девушке.