Флаги над замками
Шрифт:
Ему показалось, что даже воздух в помещении замер и загустел настолько, что стал слышен шум ветра за окном. Но Ёситада смотрел дедушке прямо в глаза. Не отводя взгляда. И эту гнетущую тишину нарушила череда четких редких звуков. Сухих и трескучих, как автоматная очередь в дешевом кино. Дедушка также смотрел на него, не отрываясь, — двигались только руки. «Хлоп. Хлоп. Хлоп».
Ёситада не выдержал и посмотрел вниз. На пол. Стараясь не зацепить взглядом экран.
— Я не ожидал от тебя другого ответа. Я много размышлял: что ты скажешь, какими будут твои первые слова? И не ошибся. Скажи ты что-нибудь
Но Ёситада не угадал. Бесшумно открылась дверца в стене, и совсем юная девушка в деловом сером костюме с совершенно непроницаемым лицом внесла поднос. Расставив чашки на столе, она так же тихо исчезла, словно растворилась в стене.
...Впрочем, кто сказал, что она не робот?
Ёситада едва заметно улыбнулся. Формальности были закончены.
— Ну? А как сам считаешь? Ты готов? — господин Ёримицу похлопал ладонью по столу.
— Это огромная честь для меня. И нельзя быть к этому готовым. Мне предстоят еще годы и годы учения искусству управления у вас. И все-таки, я прошу ответить на мой вопрос. Почему я? Почему не мой отец?
— Потому что он не Токугава. И такому, как он, не место в этом кресле. Понимаешь меня? — негромкий голос хозяина компании тем не менее эхом разнесся под сводами зала.
— Да, — коротко выдохнул Ёситада.
— Отлично, — господин Ёримицу кивнул, — ты должен понимать. Ты мой внук. А тот человек так и не стал мне сыном. А ты? Почему ты сам не хочешь встретиться с отцом.
Ёситада потупился.
— Говори, не смущайся. Я знаю, что ты не навестил Самико с тех пор как вернулся. Потому что ждешь, когда отец уедет из дома по делам. Ты хоть звонил ей?
— Конечно, разумеется... — смутился Ёситада. Он и сам очень хотел как можно скорее повидать маму, но она не считала пристойным посетить без мужа даже собственного сына. Впрочем, она, вероятнее всего, просто не хотела ссоры ни с кем из них.
— Я... и отцу звонил тоже. Но ему нет дела, где сейчас Митоко. Он не хочет этого знать. О чем мне с ним говорить?
Господин Ёримицу поднял одну бровь:
— А на мой взгляд, это похвально, что он так увлечен работой и не смотрит развлекательные каналы. А без твоей сестры сейчас не обходится ни одно приличное шоу.
— Вы смотрите выступления Митоко? Вы? — потрясенно спросил Ёситада.
— Конечно. Девочка отлично поет и замечательно танцует. И кто еще, кроме меня, проследит, чтобы малышку никто не обманул? И не обидел?
— Но... — Ёситада продолжал изумленно хлопать глазами, — но это вы лишили ее нашей фамилии! Почему? Если вы понимаете, что сцена — это ее жизнь?!
— А ты не кричи на меня, юноша, не кричи. Жизнь, без сомнения, принадлежит Митоко. А вот фамилия — моя. Подумай об этом как следует. Но позже. А сейчас мне нужно рассказать тебе об очень важном событии. Которое, вероятно, изменит дальнейшую судьбу нашей семьи. И я хочу познакомить
«Зеркало» оказалось вовсе не зеркалом. Киёмаса сосредоточенно рассматривал черную гладкую поверхность такого же прямоугольника, возле которого он увидел Иэясу в первый раз.
— Да, да. Это он. Монитор. Жидкокристаллический.
— Чего? — складка над переносицей Киёмасы стала еще глубже. — Жидкий? Он что, жидкий что ли? — он протянул руку, потрогал гладкую скользкую поверхность и довольно улыбнулся: — А-а-а! Лед! Да?
— Ну... почти, — рассмеялся Иэясу, — это на самом деле стекло. Только не обычное. Помнишь Зеркало Морского Дракона?
— Помню. Оно показывало прошлое и будущее.
— Ну вот. Это что-то вроде. В общем, я знаю, нервы у тебя крепкие, поэтому просто отойди и смотри. Хорошо? И ничего не трогай — это всего лишь картинки.
— Что я, дурак что ли? — обиделся Киёмаса. — Я же не хочу, чтобы крабы откусили мне пальцы!
Иэясу снова рассмеялся и поднял плоский черно-серебряный прямоугольник. Киёмаса попытался понять, что Токугава делает, но внезапно «зеркало» засветилось и откуда-то полилась тихая мелодия. Киёмаса закрутил головой, пытаясь понять, где находятся музыканты. Наверняка они замаскированы ширмой — его светлость очень любил такие шутки, а Киёмаса любил отгадывать такие загадки.
— Не ищи. Тут никого нет. Откуда звук, ты поймешь позже. Смотри на экран. Вот сюда, — Иэясу протянул руку, указывая, куда нужно смотреть.
На том, что он назвал «экраном», появилось изображение замка. Его, Киёмасы, замка, настолько натуралистичное, что Киёмасе показалось, будто он смотрит в окно. Он, как завороженный, уставился в «экран». Картинка задвигалась, и он едва не вскрикнул от неожиданности, но показывать перед лицом Иэясу удивление или страх? Нет уж. Хитрый тануки никогда не поймает его на слабости. Поэтому Киёмаса слегка поджал губы и одобрительно покачал головой:
— О! Это зеркало — превосходная, достойная вещь, я бы и сам хотел себе такую же. Наверное, стоит целое состояние?
Иэясу махнул рукой:
— А, брось. Это ничего не стоит. Небольшой подарок тебе. Смотри, я тебе покажу, как оно работает.
Картинка с замком снова поплыла, поворачиваясь разными ракурсами, потом замок оказался снизу, а Киёмаса смотрел на него с такой высоты, что у него слегка закружилась голова. И он увидел, что замок стоит в самом центре города. Странного, непривычного города.
Киёмаса не знал, как выглядят теперь человеческие города. Он просто ощущал, что с каждым годом людей вокруг его святилища становилось все больше и больше. Он слышал их мысли, их молитвы и просьбы. И именно из них узнавал, как все это время менялся мир. Но это уже начинало забываться, покрываться легким туманом, словно сон, который он помнил, но не более.
А вот эти картинки — они настоящие. Киёмаса, не отрываясь, следил за изображением, которое разворачивалось перед ним. Огромные каменные дома, по сравнению с которыми его величественный когда-то замок казался игрушкой, множество сверкающих стальных повозок, снующих туда-сюда по отличным гладким мощеным дорогам. И люди. Везде просто толпы людей в разноцветной, странной, непривычной одежде.