Флигель-Адъютант
Шрифт:
Валевский озадаченно крутил в руках камчу. Ядвига Чеславовна ткнула его локтем в бок:
— Петя! Ночь перед рождеством!
Он как-то несмело улыбнулся:
— А! — и, размахнувшись, как будто всерьез решил отлупить меня, три раза обозначил удары по спине.
— Отдай, батько, за меня Лизавету! — проговорил я.
Грусть из его глаз ушла, он теперь развлекался, наслаждаясь моментом:
— А черевички? — сдерживая смех, фыркнул он.
— Ну па-а-а-п! Ну какие черевички? — даже слегка топнула ногой Лиза.
— Погоди,
Он, с трудом сохраняя серьезное выражение лица, сверкнул глазами и кивнул:
— А то! Сделаем, шеф! Этнографы мы, в конце концов, или нет?
— Ой, бросьте! — отмахнулся Валевский. — Есть у вас мое благословение, детки, даже не сомневайтесь.
В этот момент прибежал конюх Савва с дубьем в руках, следом за ним — толпа слуг, вооруженных причудливо и разнообразно. В качестве орудий смертоубийства они предпочли прихватить с собой грабли, садовые ножницы, топор, табуретку, вилы, кочергу и черт знает что ещё…
— Щас мы его, хозяин! — однако, застав сцену вполне мирную, эти в высшей мере достойные люди сбавили обороты. — Это как это? Это что — знакомец какой?
— Всё в порядке, дорогой Савва, — тут же взяла инициативу в свои руки Ядвига Чеславовна. — Благодарим тебя за преданность и бдительность, эти господа — наши добрые друзья…
— Ну, раз друзья… Расходимся, братцы, не будет драки! — махнул он рукой собравшимся, и те, гомоня и посмеиваясь, отправились по своим делам.
— Позаботься о лошадях, Саввушка… И вещи наших гостей…
— Нет уж, с вещами мы сами! — решительно заявил Царёв. — Справимся.
И сноровисто взялся снимать с жеребцов переметные сумки и оружие.
— А представьте-ка нам вашего спутника, — с интересом глядя на Ивана, попросил Валевский. — Его лицо кажется мне знакомым…
— Ах да, что это я! Иван Васильевич Царёв, младший научный сотрудник Имперского географического общества, мой ассистент в этой неожиданной этнографической экспедиции, удалец каких мало, ходячий арифмометр и большой специалист в лингвистике… Вообще, его талантам несть числа, и лучшего спутника я и пожелать не мог!
— Шеф! — смутился Иван. — Ну что вы, право…
— Очень приятно, — протянул руку Петр Казимирович. — И всё же, я решительно вас где-то видел.
— Да, многие так говорят, — после рукопожатия с хозяином дома, Царёв поцеловал руки сначала Ядвиге Чеславовне, потом — Лизавете. — Есть какой-то сипангский актёр, из синематографа. Мы с ним — одно лицо!
— Может и актёр, — задумчиво проговорил Валевский. — Ну, раз с недоразумениями и церемониями покончено — прошу в дом! Вы, наверное, устали с дороги!
Внутри дворец оказался таким же помпезным, как и снаружи: яркая мозаика на полах, позолоченная лепнина и фрески — на потолке и стенах, какие-то мраморные статуи, роскошные драпировки алого и золотого цветов, и еще много всего, чему я и названий-то не знал. Да уж,
Мы с Лизой немного отстали, стараясь идти рядом и нет-нет, да и касались друг друга.
— Нравится? — спросила она.
Кажется, в ее тоне прозвучала тревога. Не изменю ли я к ней отношение после того, как увидел всё это монументальное великолепие?
Я пожал плечами. Мне совершенно точно нравилась она, и если уж каких-то пару недель назад ее не смущала перспектива связать свою жизнь с «хаки»-поручиком без роду и племени, то почему меня должно смущать богатство ее семьи?
— Мне очень-очень нравишься ты, — шепнул я Лизе в самое ухо.
Она мило покраснела и, увидев, что старшие Валевские обернулись и смотрят на нас, одними губами прошепатал:
— Люблю...
***Ох и тяжелое это дело — романтичные сцены писать. Ей-Богу, в двух книгах написал — как будто огород лопатил, а не по клавиатуре клацал. Ну не любви к романтике для, а логики повествования ради... Надеюсь, получилось не слишком калично. Это о птичках.
О конкретике — 15 глава — то есть следующая, будет платной, если у кого-то серьезные проблемы с финансами — обращайтесь, буду клянчить у АТ больше промокодов. Ну это после того, как оплата будет выставлена.
XV ЧЕСТЬ ПРЕКРАСНОЙ ДАМЫ
Нас уложили спать во флигеле, что располагался в дальнем углу сада. Пожалуй, на месте Валевских я бы тоже поостерегся класть «дикого джигита» в одном доме с дражайшей доченькой. Хотя, я был уверен — всё они про нас с Лизой знали, или, по крайней мере — догадывались.
Царёв по своей привычке уснул богатырским сном в самой причудливой позе, едва коснувшись головой подушки. Его лысина отражала лунный свет, грудь мерно вздымалась, глаза под веками шевелились — Императору снились сны. Судя по улыбке на его губах — сны были хорошими. Поэтому я со спокойной совестью открыл щеколду на окне и выбрался наружу, благо — здание было одноэтажное.
Хреновый из меня флигель-адъютант! Бросил Государя в этом самом флигеле и отправился бродить по саду в поисках возлюбленной!
Поддавшись интуиции, я пробирался в сторону самохи с качелями. Под ногами шелестела трава, ухали ночные птицы. У электрических фонарей, освещавших дорожку от крыльца до ворот, вились насекомые, стуча в толстое стекло в тщетных попытках пробиться к манящему источнику света.
Интуиция не подвела — едва я шагнул под сень самохи, как на мраморных ступенях мелькнула легкая фигурка. Лиза!
— Ты здесь! — она прильнула ко мне. — А я знала, что придешь!
Я снял архалук и накинул ей на плечи: ночи в горах — холодные, и ночная сорочка — не самый лучший наряд, хотя и весьма привлекательный, можно даже сказать — интригующий. Мы сели на качели, прижавшись друг к другу, Лиза положила мне голову на плечо: