Флигель-Адъютант
Шрифт:
— И мы в бегах, ибо некий полковник лейб-гвардии теперь официальный убийца, — искоса посмотрел на Царёва я. — Ума не приложу — как мне теперь быть?
— Как быть, как быть... Вернем Кодекс после переработки! Есть ситуации, которые благородному человеку без поединка разрешить невозможно! Но — дуэли разрешу только в специальных помещениях, исключительно до первой крови, и чтобы обязательно присутствовал медик. И никакого огнестрельного оружия! Дворянам — клинковый бой, всем остальным — пусть на кулачках ссоры решают... И амнистию — осужденным по Закону о дуэлях! — махнул рукой Император. — Честь дороже жизни, верно?
Я кивнул, а потом усмехнулся и сказал:
— Хорошо, когда в ассистентах Император ходит...
— Ха!
Прикрыв
— Как думаете, шеф, будет за нами погоня? — Царёв пошевелил поленца в костре.
— Я не думаю, я уверен. Мерзавцы постараются взять нас на той стороне границы, вне зоны ответственности Пограничного корпуса.
— А мы?
— А мы попытаемся взять их.
— Хм! — только и сказал Царёв.
Я понятия не имел, что нас ждет по ту сторону Кафа и тем более — в Шемахани. Чертова дуэль поломала все планы! Хотелось найти попутчиков и соратников из ветеранов, тот же Темирдей Тингеев вроде как перебрался в Эвксину, да и негодяй Стеценко, коренной эвксинец, стал бы незаменимым помощником в таком приключении... Уверен — нашлись бы и еще желающие поучаствовать в этнографической экспедиции... Пару дюжин матёрых вояк лишними бы точно не стали! И это не говоря уже о материальном обеспечении! Исходя из всего моего опыта общения с башибузуками, лучшим поводом для вежливости и улыбок с их стороны является пяток гранат и пулемет. Желательно — станковый! А так, на двух жеребцах, с винтовками и пистолетами... Авантюра, попахивающая слабоумием.
— О чем задумались, шеф?
— О том, что у этих щеголей или у их наймитов может быть неплохое имущество, в том числе — смертоубийственное. И упускать его мы просто не имеем морального права!
— Кх-х-х-х! — Иван подавил смех. — Имущество! Когда-то вы, кажется, были бессребреником!
— Когда-то — был, — пожал плечами я. — Но, даже будучи самым кристальным идеалистом, никогда не гнушался увеличить огневую мощь вверенного мне подразделения. Однажды на Южном материке мы затрофеили целый бронепоезд и окружили на нём несколько рот федералистов...
— В каком смысле — окружили? Окружили поездом? Это как вообще?.. — Иван снял котелок с костра и протянул мне ложку. — Требую подробностей!
И я, налегая на похлебку, рассказал ему про полковника Васина, тюрьму Покета и палисандровую мебель в паровозной топке, а потом мы подремали по очереди — часа по два, пока дождь не кончился.
На таможне нас пропустили без проблем. У них совершенно точно была ориентировка на некоего полковника, но Сергей Бозкуртович Волков к убийце-дуэлянту никакого отношения не имел. Пограничники в оливковой форме проверили наши седельные сумки на предмет вывоза запрещенных к экспорту технологических новинок и других товаров, которые находились вне закона — например, наркотиков.
А вези ты хоть пулемет — никто и слова не скажет! Правда, если обратно с ним поедешь — заставят разобрать, сложить в ящик с замком и дотошно выспросят — кто, куда, с какой надобностью. Хотя на территории Империи и было введено самое лояльное оружейное законодательство во всем
Имперский Лимес — укрепленная граница — протянулся здесь от Эвксинского до Хвалынского моря, разрубая надвое горы Кафа. Засеки, заставы, на уязвимых участках — сплошные заграждения из колючей проволоки, смотровые вышки... Но, пока еще работы по созданию Лимеса не были окончены. Горный рельеф и сложные погодные условия не могли не сказать своё веское слово. И потому банды башибузуков нет-нет, да и просачивались на имперскую территорию, мечтая поживиться на торговых трактах или в небольших поселках и на постоялых дворах. Генералы из ястребов не раз и не два предлагали провести карательные рейды и отодвинуть границу поселений беспокойных соседей верст на пятьдесят, а то и сто, но Император был непреклонен: оборону держать на своей земле!
Изменит ли он это решение сейчас, после нападения на поезд? Судя по грозным военным приготовлениям, которые были анонсированы на совещании Ближнего Круга — Каф ждут перемены...
Я оглянулся один раз — посмотреть как полощется на ветру черное знамя с имперским орлом над контрольно-пропускным пунктом. Царёв вертел головой во все стороны — он впервые в жизни был за пределами страны и как будто пытался понять — каково это, за границей? Конечно, никакой особенной разницы не было — всё та же субтропическая растительность у подножия гор, хвоя, мхи и лишайники — ближе к вершинам, на которых, несмотря на жаркое лето, сохранялись снежные шапки.
— Здесь нужно присмотреться повнимательнее, — сказал я, когда дорога, уведя нас от таможни версты на четыре или пять, принялась извиваться, поднимаясь в гору. — Очень перспективная диспозиция...
Миновав несколько поворотов, мы нашли идеальное место.
На имперской стороне дорога была вымощена булыжником, здесь же — размокла, превратившись в настоящее грязное болото. Близко-близко к колеям, в которых скопилась дождевая вода, росли густые жестколистные кустарники и какие-то деревца с покрытой мхом корой. В них-то мы и спрятали коней, шагах в двадцати от дороги, вверх по склону. Горские жеребцы прекрасно знали, что такое засада — в дивизии они считались точно такими же бойцами, как и их всадники. Дисциплинированные и терпеливые, они не выдадут ни ржанием, ни топотом копыт.
Найдя тут же, под деревьями подходящую подгнившую ветку толщиной примерно с девичье запястье, я достал из сумки пригоршню гвоздей, которые выпросил у Саввы перед самым отъездом, и совершенно по-варварски принялся заколачивать их в деревяшку рукояткой кинжала. Царёв чистил и заряжал оружие, искоса наблюдая за моими действиями. Под его взглядами я вышел на дорогу, по щиколотку проваливаясь в грязь, и сунул ощетинившийся стальными шипами кусок древесины в глубокую лужу.
— А если будет ехать кто-нибудь другой? — спросил Иван.
— Нужно быть кретином, чтобы в сезон ливней переваливать через Каф. Или иметь на то очень вескую причину... Например, месть.
— Или любовь, — улыбнулся он.
— Любовь — это отменная причина! — согласился я.
Я не ошибся — они преследовали нас на автомобиле. Что же, стоило признать — подготовились они отменно! Мощный протекторатский "Хорьх" неплохо справлялся с жуткой дорогой, наматывая грязь и суглинок на колеса с поистине тевтонским упорством. Поскольку дождя не было, наши преследователи откинули тент и вертели головами — точно так же, как Царёв пару часов назад. Их не запутали наши документы — типу с усиками, который сидел рядом с водителем, было наплевать на то, кем мы являемся на самом деле, он жаждал мести — ну, и денег от неведомого Вассера, конечно. В правой руке его я увидел пистолет-карабин Федерле, красавчик водил его стволом туда-сюда, целясь в заросли. Было очевидно — ему тяжко держать такой увесистый аргумент!