Флинкс на распутье
Шрифт:
Ему снились жгучая трава и целительный прохладный сок; снились огромные твари с пастью, полной зубов, и другие, которые мило улыбались; снилось, как он срывается и падает в гулкую пустоту, таящую невообразимые чудеса в своей глубине.
И во всем этом ощущалось присутствие чего-то или кого-то неописуемого, необъяснимого, чуждого, но в то же время разливающего вокруг удивительный покой. Это не имело формы, но при том было таким живым и ярким, что выходило за пределы сна. Оно окружало, не ограничивая, и охватывало со всех
При всем при том его не оставляла тревога: чтобы найти ответы на все вопросы, как минимум необходимо выжить.
И было в его сне что-то еще, что-то невообразимо далекое, невероятно огромное и непостижимо злобное. Тьма шевелилась, и рассеянная в бесконечности материя незаметно смещалась и сгущалась.
Тревога. Непонимание. Флинкс плавал в сумрачном омуте беспокойства, пытаясь удержать от полного смятения ту часть разума, которая и во сне искала разгадки. Но не было сил, чтобы найти правильное объяснение происходящему.
Однако это объяснение существовало. Просто Флинкс еще не был готов принять его.
Флинкс заворочался во сне. Пип, угнездившаяся на его груди, подняла треугольную голову и посмотрела в лицо. Ощущения Флинкса были недоступны ее пониманию, как и весь поток информации, текущий сквозь молодого человека, но карликовая драконша всегда держалась как можно ближе к хозяину, всегда была готова защитить его.
Ничего лучшего Пип сделать не могла. Она не размышляла и не стремилась постичь; она ощущала и действовала.
В середине ночи Флинкс внезапно сел, испуганно озираясь, но не разглядел ничего, кроме силуэтов спящих товарищей. Мумадим сопел, подрыгивая лапами, а Двелл сгонял со своего лица несуществующего жука. Тил лежала совершенно неподвижно и дышала почти беззвучно. Заботливая, как всегда, Пип лизнула Флинкса в лицо.
Он снова ощутил чье-то присутствие; оно было и в дупле, и вокруг. Бывают сны, которые и по пробуждении кажутся явью. Флинкс снова улегся, опустил голову на руки и попытался разобраться во всем, что ворочалось у него в голове, или хотя бы закрепить это в памяти. Многое уже меркло и расплывалось, утрачивая смысл. И все же Флинкс был уверен даже засыпая: что-то он потом непременно вспомнит и, возможно, без труда.
Что-то очень, очень важное.
Флинкс на планете джунглей
Глава двенадцатая
— Пилер! — вскрикнула Айми, оступившись.
Он протянул руку, но промахнулся, зато Чаа подоспел вовремя. Схватившись свободными конечностями за покачивающуюся лиану, он совершенно немыслимым образом изогнулся и тремя мощными руками подхватил женщину. Айми почувствовала, как он медленно подтягивает ее к себе.
Пилер наклонился и тоже вцепился ей в руку. Вместе
В рассеянном свете фонарика сверху на нее смотрело абсолютно бесстрастное лицо. В голосе, однако, звучало беспокойство. Не за саму Айми, сообразила она. Коерлису отнюдь не хотелось потерять еще одного члена своего маленького отряда.
— Что случилось?
Она с трудом перевела дыхание:
— Поскользнулась. Увидела что-то в зарослях и… — Айми села и обхватила руками колени, подтянув их к груди. — Ночью идти трудно, и еще этот дождь…
— А как иначе мы нагоним нашего беглеца? — отвел глаза Коерлис.
— Да понимаю я, понимаю, — резко ответила Айми и попыталась встать.
Пилер протянул руку и помог ей. На его простодушном лице отражалось совсем другое беспокойство, на которое не был способен Коерлис. Даже Чаа казался Айми более человечным, чем хозяин.
— Спасибо, ребята. — Она стряхнула с костюма мокрый сор.
— Может, и ты меня вытянешь, если поскользнусь, — сказал Чаа, оскалив зубы, — улыбаться иначе он не мог.
От таких слов Айми опешила, но потом рассмеялась:
— Запросто. Одной рукой. Только не улети слишком далеко.
Му'Атахл весил около полутонны.
Коерлис осматривал в прибор ночного видения джунгли.
— Не могу понять, почему мы все еще не догнали его. Отчего он так торопится, если не подозревает о погоне? — Коерлис опустил прибор. — И ведь он идет в одиночку, если не считать карликового дракона. Значит, ему должно быть в этой чащобе еще труднее, чем нам.
Прикрывая путевод от дождя, Чаа посмотрел на экран:
— Он движется почти по прямой, как будто у него есть какая-то определенная цель.
Пилер замотал головой, разбрызгивая воду с лицевой пластины шлема, и махнул рукой на мокрые заросли.
— Какая такая тут может быть цель? Куда ни глянь, все одно и то же.
— Может, он очень любознательный и хочет побольше увидеть. — Айми поправила волосы, надела капюшон и улыбнулась. — По крайней мере, мои цветы целы.
В свете фонарей украшение поблескивало, словно было сделано из драгоценных камней.
— Пошли. — Коерлис двинулся дальше.
— Больше не оступайся, — сказал Пилер Айми. Она не ответила, и он нахмурился. — С тобой все в порядке?
Она снова улыбнулась.
— Просто нервы расшалились. — Она похлопала по своей аптечке. — Сейчас приму что-нибудь.
— Запоздалая реакция на несостоявшееся падение, — не оглядываясь, произнес Коерлис.
— Или виноваты эти мерзкие концентраты, которые мы жуем вот уже три дня. — Рандл с отвращением откусил от протеиновой плитки.
Коерлис повернулся к нему, сверкнул глазами:
— Может, рискнешь отведать местных фруктов?
— М-м-м, спасибо, господин Коерлис! Вдруг они кусаются?