Флинкс на распутье

Фостер Алан Дин

— Но если тебе так искренне хочется мне помочь, почему же ты боишься меня?

— Я боюсь? Юноша, ты заблуждаешься! — Вандерворт улыбнулась, но улыбка получилась вымученной. — Так значит, ты все-таки способен читать мои чувства? Не мысли, а то, что я испытываю в душе?

— Совершенно верно. И сейчас у меня такое ощущение, что ты не так расположена ко мне, как хочешь показать.

— Мой дорогой Флинкс, не советую воспринимать чужие эмоции столь прямолинейно. Они могут быть весьма противоречивы и неоднозначны. Ты только что, даже не пошевелив пальцем, уложил пятерых. Поэтому у меня есть основания побаиваться.

— Но

тут не страх, а нечто другое. И если я отвернусь на секунду, ты, не раздумывая, бросишься поднимать пистолет твоего головореза.

В лице Вандерворт не осталось ни кровинки:

— Ты не можешь этого чувствовать! Ведь это не эмоция, а вполне конкретное намерение. — Вандерворт сделала шаг назад. — Ты не способен…

— Ты права, я не способен читать мысли. Но когда я высказываю предположение и тут же наблюдаю реакцию собеседника, нетрудно догадаться, что у него на уме.

— Ты же не собираешься меня убивать? — прошептала не на шутку испугавшаяся Вандерворт. — Ведь в тебя не заложили инстинкт убийцы?

— Никто не знает, что в меня заложено. Я непредсказуемый мутант, и ты без конца советуешь знакомым опасаться меня.

Флинксу было противно видеть на лице Вандерворт откровенный ужас, а еще противнее — испытывать при этом странное удовольствие.

— Хватит с нас убийств. — Он кивнул в сторону лестницы. — Двое мертвы, двое других — без сознания. Одна смерть — от выстрела, другая случайна. Я не собираюсь тебя убивать, Вандерворт.

— А что же ты собираешься делать? — Она смотрела куда-то мимо него. — Что ты сделал с моими людьми?

— Всего лишь позаботился, чтобы некоторое время они не действовали мне на нервы. Скажи честно, существует ли что-нибудь такое, чего ты по-настоящему боишься?

— Нет. Я ученый и имею привычку смотреть на вещи трезво.

В следующий момент Вандерворт выпучила глаза, словно рыба, оставшаяся на берегу при отливе. Голова ее резко качнулась назад, затем женщина медленно повернулась крутом и запустила растопыренные пальцы в прическу. С душераздирающим воплем Вандерворт согнулась пополам и упала в обморок.

Из-за штабеля ящиков к Флинксу вышла Клэрити:

— Что ты с ней сделал?

Флинкс грустно посмотрел на скорчившуюся у его ног Вандерворт:

— То же, что и с другими. Направил луч ужаса и держал до тех пор, пока нервная система не отключилась. Она что-то замышляла, какую-то подлость.

— Флинкс, как я рада, что все…

Он резко обернулся:

— Будет лучше, если ты останешься на месте.

Она подчинилась, но была явно обижена.

— Могу себе представить, что ты думаешь обо мне. Но я тут против своей воли.

— Ты все знала. И не говори, что это не так.

— Не буду. Попробуй тут солги — ты сразу догадаешься. Флинкс, я правда не виновата. Она мне такого наговорила… — Клэрити кивнула на свою бывшую начальницу. — О делах усовершенствователей, о тебе. О том, в кого ты можешь со временем превратиться. Мне не хотелось верить ни единому слову, но ведь у нее гораздо больше опыта, чем у меня. И потом, у меня не было выбора. Если б я отказалась, они бы нашли другую, которой ты был бы совершенно безразличен.

— Выбор бывает всегда. — Флинкс опустил голову, чтобы не смотреть ей в глаза. — Просто некоторым не хватает воли его сделать.

— Прости меня, пожалуйста! — Клэрити расплакалась. —

Тебя засунули в этот ящик еще до того, как я обо всем узнала. Я уже не могла их остановить. Пришлось согласиться, чтобы помочь тебе, когда они потеряют бдительность. Ты должен мне верить! Разве не слышал, как я кричала, пыталась тебя предупредить? А потом сказала, что это она во всем виновата.

— Да, я все слышал. Только поэтому ты сейчас на ногах, а не лежишь на полу вместе с остальными. И я знаю, что все сказанное тобой — правда. Если это не так, то ты — самая гениальная лгунья из всех, которые мне встречались.

— Но если ты все знаешь, все чувствуешь, то наверняка уже понял, что я люблю тебя!

Флинкс отвернулся:

— А вот этого я как раз и не знаю. Твои чувства сильны, но противоречивы и запутаны. Сейчас ты утверждаешь, что любишь меня, а через минуту будешь бояться. То холодно, то горячо. Нет, это не по мне.

— Дай мне шанс, Флинкс! — взмолилась Клэрити. — Я действительно запуталась.

Он резко повернулся к ней:

— А каково мне, по-твоему? У нас все было так хорошо, и вдруг тебя словно подменили! А теперь еще эта компания… — повел он рукой вокруг. — Разве я могу хоть что-нибудь тебе доверить, не говоря уже о собственной жизни? Да, собственно, о чем мы тут говорим? Как это ни парадоксально, твоя Вандерворт права. Я не могу и ни за что не соглашусь подвергать риску чужую жизнь. Нельзя исключать, что я действительно опасен для окружающих. Раньше я был уверен в обратном. Зря я увлекся тобой. Это была ошибка.

— Флинкс, я знаю, кто ты и на что способен, и теперь меня это вовсе не пугает. Тебе как раз нужен кто-нибудь вроде меня. Тот, кто может дать не только сочувствие, душевную теплоту и любовь, но и понимание.

— Тот, кто поможет мне стать человеком? Ты это имеешь в виду?

— Да нет же, черт тебя побери! — Несмотря на все усилия, Клэрити не удержалась от слез. — Я имею в виду совершенно другое!

Как ему хотелось поймать ее на лжи! Но она говорила правду.

— Пока я лежал под наркозом, мое сознание путешествовало совершенно свободно, чего до сих пор никогда не случалось. И теперь я чувствую себя гораздо лучше, чем раньше. Что-то случилось со мной, пока я находился в ящике. Что именно — затрудняюсь сказать… Я видел странные вещи. Некоторые были красивы, другие жутки, третьи не описать никакими словами. И пока я не разобрался, что это было, мне надо побыть одному. Ты, если хочешь, снова берись за любимое дело — смешивай натуральные гены с искусственными, улучшай природу. Я же возьмусь за свое — буду постигать мир. Так будет лучше для обоих.

— Ты несправедлив! — разрыдалась Клэрити.

Сначала был слабый гул и едва заметное подрагивание пола. Но и звук, и тряска усиливались. Нет, это было не землетрясение, а нечто гораздо хуже. Клэрити, чтобы удержаться на ногах, бросилась к штабелю ящиков. Флинкс же, пока это ему удавалось, не сходил с места. Пип продолжала висеть в воздухе, а Поскребыш, приняв наконец решение, осторожно опустился на плечо Клэрити. Флинкса это обидело, но лишь самую малость, — сейчас было не то того. Гораздо важнее, что пол покрывался трещинами. Флинкс решил перебраться к стене, и тут прямо у него на глазах пластиковая перегородка с дюралесплавовой арматурой сорвалась и ухнула в черную яму около трех метров в диаметре.