Фомич - Ночной Воин
Шрифт:
– Здесь я, возле озерка. Иду к вам, на голоса, - отозвался я.
– У меня тоже что-то с глазами...
Я попытался сориентироваться по голосам, куда мне идти. На поляне раздалось радостное кудахтанье. И заметалась-закружилась какая-то тень. На мгновение она приблизилась ко мне вплотную, и я увидел куриную морду, только размером с человеческую голову. Морда эта посмотрела мне прямо в глаза круглыми выпученными глазищами, а потом отскочила, размахивая крыльями, приплясывая на худых куриных ногах, и радостно кудахтая...
–
– раздался отчаянный крик Бороды.
– Ах, я, старый дурак! Как я сразу не догадался?! Как мог попасть в Лес цыпленок?! Это Куриная Немочь! Она нам насыпала на ладони и в котелок с отваром пыльцу куриной слепоты, обернувшись цыпленком!
А тень вертелась и кружилась по полянке, с громким кудахтаньем махая крыльями перед самыми нашими носами, заглядывая прямо в глаза, нагло хохоча в лица. Эта безумная курица, или Куриная Немочь, как называл ее Борода, прыгала, кривлялась, и пользуясь безнаказанностью, восторженно орала:
– Куриная Слепота! Куриная Слепота! Ха-ха-ха! Кудах-тах-тах! Кудах-тах-тах! Отпутешествовались?! Как же вы, бедненькие, теперь пойдёте? Как же вы слепенькие теперь дорогу найдёте?! Ха-ха-ха!... Ой! Ай! неожиданно завизжала она.
А мы услышали голос Балагулы:
– Мы дальше пойдём ногами, а вот чем пойдёшь ты, - не знаю, потому что ноги я тебе переломаю!
– Ой, только не ноги!
– испугалась Куриная Немочь.
– За такую мерзкую пакость, что ты с моими товарищами сотворила, не то, что ноги, голову оторвать не жалко.
– Балагула, это ты?
– спросил Фомич.
– Что там происходит?
– Да вот, поймал тут какую-то сумасшедшую курицу, сейчас свяжу ей лапы, помогу вам, а потом её ощипывать буду.
Он бережно, отводя по одному за руку, собрал нас всех, усадил рядышком друг с другом.
– Дело поправимое, хотя и неприятное, - успокоил нас Борода.
– Это я виноват, не сообразил, должен был по пыльце догадаться... Сейчас попробуем помочь. Балагула, найди мою торбочку.
– Торбочку? Сейчас... Ах ты, мерзкая птица! Отдай! Отдай!
Мы услышали дикое кудахтанье, топот, шум крыльев, потом что-то шлёпнулось в воду и все затихло.
– Балагула! Ты где, что там происходит?
– спросил Фомич.
– Курица схватила торбочку, - ответил Балагула, отплёвываясь от воды.
– Она побежала, я схватил палку и за ней погнался. Кура эта полетела через озеро, да забыла, что курица не птица, летать не умеет, над самой серединкой и ухнула под воду... Только булькнула...
– А торбочка?
– с отчаянием в голосе спросил Борода.
– И торбочка.
– вздохнул Балагула.
– Что торбочка?!
– чуть не заплакал Борода.
– И торбочка булькнула... Я поведу. Я отвар не пил, цыплёнка в руки не брал. Обвяжетесь верёвкой, за руки возьмётесь, я и поведу. А по дороге что-нибудь придумаем. Или само пройдёт. Но идти
– Он прав, - вздохнул Фомич.
– Зрение к нам ещё может вернуться, а время - нет. Надо идти.
– Слепота пройдёт. Только к утру - не раньше, - вздохнул Борода. Ты, Балагула, смотри по дороге маленький жёлтый цветочек, как увидишь, сам не срывай, меня зови... Только не ромашку...
Глава двадцать вторая
О чём Ведуньи и Ведуны ведают
Мы шли, спотыкаясь и падая, часто останавливаясь, с трудом переводя дух, но всё-таки шли. Правда, чем дальше мы уходили, тем неувереннее вёл себя наш поводырь Балагула. Наконец он остановился.
– Ты что, заблудился?
– спросил его Фомич.
Балагула чуть не плакал от досады:
– Сам не знаю, что со мной такое странное происходит! Стараюсь идти по солнышку, а всё по кругу получается. Третий раз подряд на одно и то же место выходим. Даже не знаю, что делать...
– А что там знать-то?
– раздался рядом со мной знакомый мне голосок.
– Это тебя, милый, Чёрт за нос водит.
И уже обращаясь ко мне тот же голосок спросил заботливо:
– Ты золу-то собрал? То-то, пригодится, не выбрасывай.
Я догадался, что это Старушка.
А Балагула совсем обозлился:
– Да при чём тут Черти?! Что я, не вижу, что ли, куда иду?! Я же не слепой! Отвар они пили, а не я.
– Значит, не видишь, - спокойно ответила старушка.
– А если и видишь, то не всё. Смотри, если сомневаешься.
И она забормотала:
– Хочешь ты или не хочешь, но если ты меня морочишь, из тумана и ненастья покажись моею властью!
Тут же раздался вопль Балагулы:
– Ты чего это меня за нос держишь?! Ах ты, тварь краснозадая! Да я тебя!
Слышно было, как затрещали по лесу сучья. Голос Старушки остановил бросившегося в погоню Балагулу:
– Зря стараться будешь. Не гоняйся за Лесным Чёртом - заморочит, заведёт в глухомань-чащобу, а то и по кругу будет за нос водить. Ему это запросто. У каждого левая нога чуть короче правой, и шаг левой ногой совсем чуть-чуть меньше, чем шаг правой. Но когда идёшь долго, особенно по лесу, получается так, что идёшь кругами. Чёрту только и дел остаётся, что взять тебя из озорства за нос, да направлять куда нужно.
– Пропало наше дело!
– в сердцах кинул шапку о землю Оглобля. Теперь никак не дойдём вовремя. Ночь уже, а мы ещё и половину Леса не прошли.
– Вы сейчас сил набирайтесь, - подала голос Старушка, - а к утру, спозаранку, чуть завиднеется, а мы с Дедом приведем к вам Лешего и Кикимору. Они вас быстренько выведут, вдвое быстрее, короче, своими тропами, тайными. Они же Лесные...
– А ты кто будешь, бабушка?
– спросил Фомич.
– Кого нам всем благодарить за помощь?
– Мы с Дедом, известно, Ведуны. Испокон века Ведуны...