Фонарь под третий глаз

Раевская Фаина

— А может, вы просто испугались? — подмигнула я дядечке.

— Девочка, разведчика, хоть и в отставке, трудно чем-нибудь напугать.

— Какого разведчика?

— Разрешите представиться: Шахов Александр Александрович, можно Сан Саныч. Генерал-майор КГБ в отставке, — мужчина несколько церемонно поклонился.

— КГБ в отставке? — ляпнула я.

— Мы с ним оба в отставке, — вздохнул Сан Саныч.

В этот момент из подъезда вынесли черный пластиковый пакет и без особых церемоний загрузили в машину «Скорой помощи». Через минуту все милицейские и прокурорские работники укатили, оставив у подъезда лишь любопытных обывателей.

— Отбыть

изволили, — прокомментировал генерал отъезд представителей органов. — Ну, и нам с Полли пора.

— Сан Саныч, извините… Можно еще один вопрос?

— Валяй.

— Вы ничего подозрительного сегодня не заметили? Может, слышали что-нибудь?

— Слышать у нас в доме невозможно. Это не хрущевка, где слышно до первого этажа, как писает сосед с пятого. Тут звукоизоляция на высшем уровне. А вот насчет видел… Мы с Полли гуляем три раза в день часа по два — и ей, и мне свежий воздух только на пользу. Так вот. Сегодня в четырнадцать часов мы отправились на вторую прогулку и уже подходили к лифту, как его дверцы раскрылись. Два парня, по виду абсолютные отморозки, вышли и направились к двери Карлыча. Впрочем, это сейчас кажется подозрительным, а тогда… К Фиме иногда приходили какие-то люди. Некоторых я по нескольку раз примечал. А этих — нет, не видел, стало быть, впервые они здесь появились. У подъезда стоял черный джип — «Мицубиси», года 98-го, точнее не скажу. На левом борту со стороны водителя свежая царапина. Номерной знак джипа — «о 600 ер 90». За рулем сидел парень. Мне почему-то показалось, что он из той же компании. Как долго парни пробыли у Карловича, не знаю, мы с Полли далеко ушли, а когда вернулись, уже никого не было. Тебя как зовут? — шевельнул усами генерал.

— Ярослава…

— Славка, значит. Вот что, дочка. Ты сейчас домой отправляйся, больше ничего интересного здесь не будет. Да и подружка твоя, того и гляди, разрыв сердца заработает от волнения и любопытства. Завтра, я думаю, ко мне менты нагрянут. Я с ними покалякаю по-стариковски… А послезавтра, коли у вас будет интерес и желание, милости прошу ко мне на чаек, а то и на что покрепче. Живу я в девяносто восьмой квартире, — Сан Саныч хитро подмигнул и, скомандовав Полли: «Домой», — неторопливо удалился.

— Не стареют душой ветераны, — растрогалась я, провожая взглядом бывшего разведчика. Впрочем, разведчики не бывают «бывшими». Сан Саныч и на пенсии сохранил остроту ума и профессиональную наблюдательность. Это могло нам пригодиться, так же как и советы матерого профессионала.

Я вернулась в машину. Манька, начавшая уже не просто скулить, а по-настоящему выть, набросилась на меня чуть ли не с кулаками:

— Ярослава, ты жестокая, холодная женщина! Никакого сострадания к ближнему. Ничего удивительного, что тебя замуж никто не зовет! У-у, язва прободная, вот ты кто! Гангрена подколодная, аппендицит в теле общества… Пфуй! — негодующе сплюнула Манька.

Я рассмеялась, и, странное дело, напряжение, не отпускавшее меня последние полтора часа, куда-то пропало.

— Мань, а ведь я тебя за бордоского дога чуть было не сосватала.

— За кого-о?! Это за того Чапаева, что ли, с которым ты битый час разговоры разговаривала, бросив меня одну в машине на произвол судьбы?

— Ох, Маня, до чего ж ты темная, несмотря на высшее образование, — покачала я головой. — Этот Чапаев, как ты говоришь, между прочим, генерал-майор КГБ в отставке, а бордоский дог — это порода его собаки.

— Ну, из собак я знаю овчарку и таксу, а остальные для меня все на одно лицо, то есть на морду.

Я их и не замечаю вовсе. И о чем же тебе этот генерал так долго рассказывал? Никак о своем боевом прошлом?

Не обращая внимания на ехидство подруги, я пересказала ей содержание нашего разговора с Сан Санычем. Узнав, что Серафим Карлович убит, Маруська сперва обрадовалась, а потом вдруг испугалась:

— Славка, а вдруг менты найдут у Карловича наши фотографии с копьем?! Что ж тогда с нами будет?

Что-то в последнее время Манька совсем раскисла: все ноет, ноет, вместо того чтобы предложить что-нибудь толковое.

— Вот когда найдут, тогда и будешь хныкать! — зло ответила я, остервенело давя на педаль газа. Машина возмущенно рыкнула и рванула вперед, взвизгнув шинами.

Маруська испуганно охнула, но больше не скулила. Пока мы ехали, злость моя испарилась, зато возникло ощущение полной безысходности — не иначе от Маруськи передалось! В словах подружки все-таки чудилась какая-то правда. Если менты найдут фотографии, доказать нашу непричастность ко всей этой истории будет очень затруднительно, да практически невозможно. Еще и убийство Карловича на нас повесят! А что? Раз уж мы такие махровые злодейки — на нашем «счету» Корнилов, два охранника из хранилища, — почему бы нам не «замочить» еще и антиквара за компанию? Правда, логики в этом никакой, но разве ментам нужна логика?

А все-таки интересно, кто с Карловичем разделался? И за что? Сан Саныч говорил о каком-то джипе…

— Мань, тебе номер автомобиля «о 600 ер 90» о чем-нибудь говорит? — спросила я у подруги, обиженно смотревшей в окно.

— Я не ГИБДД, — буркнула она, но тут же поинтересовалась: — А что?

— Генерал видел джип с этим номером у подъезда Серафима Карловича…

— Какой, говоришь, номер?

Я повторила. Несколько мгновений Маруська сосредоточенно сопела, ковыряясь, вероятно, в закоулках своей памяти, а потом очень тихо произнесла:

— Это номер машины Чалдона.

Опаньки! Вот это номер! Я имею в виду — стечение обстоятельств. Что же получается, Чалдон убил Серафима Карловича?! Почему? Неужели из-за копья? Но Чалдон не мог знать, что антиквар вышел на след реликвии. Если только… Я похолодела: если только Карлович сам не сообщил бандитам об этом! Нет, попыталась я усмирить свою буйную фантазию, такого не может быть. Антиквар был сам заинтересован в приобретении копья, а Чалдон работает на какого-то Валета, не менее сильно, чем Карлович, желающего заполучить ценную железяку. Следовательно, Серафим Карлович и Валет — злейшие конкуренты. Наверное, они что-то не поделили между собой, вот Валет и рассудил, что настало время окончательно разобраться с беспокойным антикваром. Только вот что меня беспокоит: Карлович ведь мог перед смертью поделиться с Чалдоном, где и у кого находится копье, а в качестве доказательства представил наши фотографии. Антиквар умер, а снимки остались у Чалдона. Он непременно станет нас искать. И ведь найдет, черт его побери! Или уже нашел? Может, ограбление Манькиной квартиры — его рук дело?

— Ищут пожарные, ищет милиция, ищут бандиты нашей столицы… Последним, кажется, повезло больше, — вздохнула я, заруливая во двор.

— Ты о чем? — заинтересовалась Маня.

— Так, мысли вслух.

— Что-то не очень веселые мысли.

— Какие есть. Ну что, Маруся, спать пойдем? Мне ведь завтра на работу.

— Стахановка, блин! Паша Ангелина, — проворчала подруга, выбираясь из машины. — Как, интересно, ваша фирма будет работать, когда тебя посадят? Или вообще…