Фонтаны на горизонте
Шрифт:
— Почему же так несерьезно подошло наше торгпредство, подбирая этих гарпунеров? — с досадой заговорил Дукин. — Сдается мне, товарищи, что уход гарпунеров — это не только дань суеверию, а, может быть, что-нибудь и посерьезнее. Как вы думаете? — Дукин взял кепку, — Я еще попытаюсь поговорить с гарпунерами. Если же они не останутся, буду просить Москву срочно завербовать других. Будем действовать. Вы, товарищи, не расстраивайтесь. И не с такими трудностями справлялись. Готовьтесь к промыслу!
В течение нескольких дней шли переговоры с гарпунерами ,
— Меня это не касается. Я спой договор не разорву. Я честный гарпунер.
Говорил он с трудом. Андерсен еле держался на ногах, и его оставили в покое.
Через неделю Майер и Харсен поездом выехали из Владивостока к себе на родину.
С тех пор прошло почти три месяца, а положение оставалось прежним — гарпунеров не было. Над флотилией нависла угроза срыва промысла...
Можура подошел к зданию треста, выбил трубку и спрятал ее в карман кителя.
— Что хмуришься, Илья Петрович? — услышал он голос подошедшего Степанова.
Помполит был, как всегда, бодр. Можура обтер платком усы и тихо произнес:
Радоваться нечему.
Голову не вешать! — Степанов взял капитана под руку. — Может быть, сегодня товарищ Дукин сообщит нам что-нибудь приятное.
Хорошо бы!
Они вошли в приемную.
— Проходите в кабинет, — любезно предложила секретарша.
У Дукина уже сидели Северов, Шубин и Орлов. Директор треста поднялся, энергично пожал Степанову и Можуре руки и начал совещание.
— Итак, наша флотилия имеет задание: сто восемьдесят китов. Это очень много. В Москве, как видно, не учли, что мы впервые начинаем промысел. Сейчас средняя норма — шестьдесят китов на одно охотничье судно. Но за границей богатые традиции промысла, опытные китобои, богатейшая китобойная техника.
«Эх, не надо было бы этого говорить! — подумал помполит. — Расхолаживает людей».
Степанов незаметно взглянул на лица капитанов: какое впечатление произвели на них слова Дукина. Моряки внимательно слушали его: много или мало сто восемьдесят китов — толком они не знали.
Орлов, как всегда франтовато одетый, сидел прямо, стараясь сохранить на своем худощавом лице бесстрастность, но глаза в пушистых ресницах невольно метнулись и вопросительно остановились на сидящем против него Шубине. Капитан «Фронта» в это время, казалось, дремал. Когда Дукин назвал цифры, он вдруг поднял на него глаза: «В море узнаем, проверим на практике реальность этого задания».
Северов выглядел усталым, под глазами у него залегли тени Он сидел, облокотившись на ручку кресла, обхватив подбородок. Видно было, что на душе у него неспокойно.
Дукин с озабоченным видом продолжал:
— У нас нет никаких документов об охоте на китов в наших водах. Мы не знаем точно мест скопления китовых стад, вообще мы ничего не знаем...
Северов резко поднял голову. Глаза его загорелись. Громко, не скрывая своего недовольства, Геннадий Алексеевич перебил Дукина:
–
— У вас есть точные карты? — Дукин был недоволен, что его перебили.
— Карт нет! Карты первых русских китобоев Лигова и Клементьева исчезли или, может быть, оказались в руках иностранцев! — в голосе Северова была горечь.
Вот видите, — кивнул Дукин. — У нас же ничего нет.
Хотелось бы знать, когда к нам прибудут гарпунеры? — обратился Степанов к Дукину.
Помполиту что-то не нравилось в директоре треста, но что, он еще не мог сказать. Не нравилось, например, как он передернул плечами, точно вопрос Степанова был ему неприятен.
Могу заверить, что этот вопрос в скором времени разрешится положительно, — быстро говорил Дукин. — Один гарпунер уже находится на пути во Владивосток.
Кто? — спросили разом капитаны.
Дукин взял со стола телеграмму и, оглядев всех, громко сказал:
– Из наркомата сообщают: «Гарпунер Отто Грауль выехал из Москвы курьерским поездом». Грауль будет гарпунером на «Шторме».
– Наконец-то! — шумно, с облегчением вздохнул Можура и с неподдельным чувством благодарности добавил: — Порадовали вы меня, товарищ директор.
Вам просто повезло, — улыбнулся Дукин, хотя глаза его оставались холодными. — Отто Грауль — лучший гарпунер мира и виднейший теоретик китобойного дела. Он написал ряд трудов, опубликованных в Америке и в Европе.
Ого, мировая знаменитость, значит! — усмехнулся Можура.
Да, именно знаменитость, — подчеркнул Дукин и, сделав паузу, наставительно сказал: — Я вас должен предупредить, чтобы вы прислушивались к иностранным спецам, учились у них, помня, что перед вами весьма знающие мастера добычи китов. Мы им платим золотом и должны перенять у них все, что нам необходимо. Об одном прошу вас, — Дукин поднял руки и выставил перед собой ладони, голос его зазвучал требовательно, — ни в коем случае не допускать никаких осложнений с гарпунерами, не вступать в пререкания с ними, чтобы не вызывать у них недовольства, не давать повода для разрыва договоров. Ваша обязанность — создавать им необходимые условия для выполнения их обязательств!
Можура сердито пыхнул трубкой, обволакивая себя клубами дыма. Орлов неожиданно расхохотался. Все с недоумением посмотрели на него. Тогда он, едва сдерживая смех, сказал:
— Мой Андерсен так хлещет ром, что если бы я и хо тел его обидеть, — ничего не получится. Видел многих пьяниц, но такого еще не встречал.
Дукин, недовольный тем, что его снова перебили, заметил:
Ваш смех неуместен, товарищ Орлов. Итак, я продолжаю: помните, что гарпунер на судне — хозяин во время охоты, ему подчиняются все.