Фонтаны на горизонте
Шрифт:
Коммунистом на твой завод прибыл, — сказал он густым басом. Черные глаза уссурийца сверлили помполита. Оказалось, что Данилов приехал из колхоза «Красный рыбак», что на озере Ханка.
Там я калугу пудов на пятьдесят резал, — скупо говорил о себе Данилов. — Ну, вот меня как умельца по этому делу и послали сюда. А какие киты-то — я еще и не видел. И на море впервой.
— Киты побольше калуги, — улыбнулся помполит. Когда документы были оформлены, Данилов еще задержался:
Жинку вот уже третий год как схоронил,
Оленьку? — удивился Степанов.
По тому, каким тоном Данилов произнес имя дочери, он подумал, что речь идет о ребенке. Когда же рыбак открыл дверь и сказал: «Войди» — то Михаил Михайлович увидел девушку. Она бойко, нисколько не смущаясь, отвечала на вопросы помполита.
Девушку, окончившую семилетнюю школу и уже два года работавшую учетчицей в колхозе, взяли на «Приморье» метражисткой — измерять длину убитых китов.
Ольга, заметив, что помполит смотрит на нее, вскинула голову, нахмурилась и еще пристальней стала смотреть на Старцева, делая вид, что внимательно его слушает.
К Степанову подошел матрос и передал записку Северова об успешной охоте «Фронта». Надо было готовиться к его встрече. Помполит написал Старцеву записку: «Заканчивайте». Тот произнес еще две—три фразы и замолк.
Народ стал выходить из клуба. К Степанову подошел Данилов, который все время, пока шла лекция, просидел где-то в задних рядах.
— Был у нас до семнадцатого года дьячок в церкви, — заговорил он басом. — Гундосил так, что и слов нельзя было понять. Мужики его прогнали.
Степанов, едва сдерживая улыбку, укоризненно покачал головой:
— Нельзя же так, Данилов.
Донесся гудок. Это «Фронт» подходил к базе.
... Встречать китобойца вышли все. Люди с любопытством рассматривали кита. «Фронт» подвел добычу к слипу «Приморья». Гигантскую тушу вытащили на палубу.
Старцев стал осматривать кита, делая записи в блокноте.
— Приступай и ты к делу! — обратился Степанов к стоявшей рядом дочери Данилова.
Ольга вначале как будто оробела, почувствовала себя крошечной рядом с распластавшимся на палубе громадным животным, по потом резким движением головы перебросила косу на спину и, вытащив из кармана рулетку, оглянулась. Было видно, что она ищет кого бы позвать к себе в помощники. Степанов шагнул к ней.
— Давай, помогу.
Он взял конец ленты. Ольга пошла, потом побежала вдоль кита, стуча подкованными каблуками сапог по д 0– шатому настилу разделочной площадки.
Кит был четырнадцати метров длиной. К нему подо-шли рабочие с остроотточенными ножами. Они остановились около кита, посматривая на своего бригадира — высокого и худощавого Мака Хардинга. Одетый во все кожаное, Хардинг, важно надув губы, обошел вокруг кита. В углу рта у него висел изжеванный окурок потухшей сигареты. Потом он повернулся, сделал обратный
Что-то мешкает наш американец, — сказал Степанов.
Присматривается, решает, наверное, с какого бока
начать, — откликнулся Северов. — Такую тушу разделать не шутка.
Прошел час, а Хардинг все еще медлил с распоряжениями. Рабочие с ножами переминались с ноги на ногу. Вдруг Хардинг схватил у Данилова нож и полоснул им по коже кита недалеко от головы. Такой же надрез он сделал и у хвоста. От этих надрезов Хардинг провел несколько параллельных линий вдоль всего кашалота. Этим способом следовало вырезать из кита большие брусья жира.
Квикли! — крикнул он бригаде.
Быстро! — перевел кто-то из рабочих. — Ишь ты, скорый. Сам целый час кружил, а теперь подавай ему быстроту!
Поплевав на ладони, рабочие начали разделку. Толстый слой жира кита оказался крепким, упругим. Он пружинил под ножом. Когда же широкие ножи уходили вглубь, лезвия зажимало, и их было трудно двигать. Данилов с большим усилием сделал продольные надрезы и остановился, чтобы вытереть катившийся пот.
— Ну, а как же дальше? — подумал вслух Данилов и оглянулся на Степанова.
Помполит и капитан-директор стояли рядом. По их глазам было заметно, что они обеспокоены. Мак Хардинг, увидев сбившихся в кучу рабочих, закричал на них.
— Слышишь, Геннадий Алексеевич, — сказал Степанов. — Хардинг ругает наших рабочих. А почему Хардинг не использует механизмы — лебедки, шкентеля?
Американец, обзывая рабочих лентяями и скотами, требовал, чтобы они не останавливались. Степанов позвал Хардинга и сердито сказал ему:
Прекратите ругань. Счастье ваше, что вас никто не понимает, а то бы вам, пожалуй, не поздоровилось.
О'кэй! — небрежно кивнул Хардинг и вернулся к киту.
Прошел час, второй, а разделка почти не продвинулась вперед.
— Медлит американец, — сказал Северов. — Если такими темпами пойдет у нас разделка, то мы одного кита будем целую неделю мусолить.
Капитан-директор окликнул Хардинга.
Здесь нужны настоящие китобои, — оправдывался мастер по разделке.
Слушайте, Хардинг, — не утерпел Степанов, — покажите рабочим все как следует, и они отлично справятся с делом.
Американец пренебрежительно оглядел Степанова:
— На судне один капитан, и я слушаю его.
Он демонстративно повернулся к Степанову спиной. Помполит с любопытством посмотрел на Хардинга. Северов предупредил американца:
— Распоряжения товарища Степанова вам, Хардинг, надо выполнять так же, как и мои.
— О'кэй! — равнодушно пожал плечами Хардинг. Рабочие большими железными крючьями оттягивали
жир с туш, а другие его подрезали. Огромные пудовые куски жира беспорядочно загромождали палубу. Их резали на более мелкие и крюками сбрасывали в открытые на палубе люки жиротопных котлов.