Foot’Больные люди. Маленькие истории большого спорта
Шрифт:
В Скопье сборная провела несколько непростых дней. Длинный сбор, мрачная погода, ночное землетрясение, которого, правда, почти никто не заметил. Только бдительная охрана обсуждала его за завтраком с леденящими кровь подробностями.
Сергей Александрович ходил неразлучной парой с Колей Писаревым. Всегда рядом, всегда что-то обсуждая. Хотели пойти даже на предматчевую теорию, но Дик их не пустил. Дескать, ваше место в вип-ложе на трибуне, а не в раздевалке или в зале для собраний команды.
Сергей
Собрание было перед обедом. После обеда был отдых, а потом тренировка. Я поднялся на свой этаж, и вдруг мой телефон зазвонил. На дисплее было слово на букву «Ф».
– Зайди, – сказал он, и я пошел искать его президентский номер.
Сергей Александрович был, по обыкновению, в тренировочных штанах и майке, как всегда на сборе.
– Сядь, – пригласил он.
Дошел до огромного стола под телевизором, вернулся с листом бумаги.
– Смотри! – сказал Фурсенко.
Я посмотрел. На тетрадном листе были таблицы с названиями команд, вереница цифр и дат.
– Ну как? – спросил Сергей Александрович.
– Что это? – в свою очередь, спросил я.
Он подвинул листок к себе. Ткнул в него пальцем.
– Это модель следующего чемпионата, – пояснил он. – Сначала два круга, потом две восьмерки. Тоже в два круга. Сорок четыре матча, плюс переходные. А?!
– Сильно, – сказал я.
– То-то! – произнес он и впервые посмотрел на меня. – Ну чего смотришь, иди.
Я встал, вышел из его номера. Обернулся, прежде чем закрыть дверь. Сергей Александрович сидел за столом и, склонившись, что-то писал с фантастической скоростью – уже на другом листочке.
На дворе было 11 октября. Маслаченко еще был жив. А месяц назад исполком принял решение о переходе на новую систему чемпионата.
Я зашел к себе, взял планшет и вдруг неожиданно для себя вбил в поисковике слово «сканворды».
Открыл первый же из сайтов, нажал на сканворд – и подумал, что это какая-то подстава. Первым же словом по вертикали было название игры с мячом, появившейся в Англии.
Я нажал на клавиатуре букву Ф, затем остальные.
Потом откинулся на спинку кресла и задумался.
Кубок УЕФА
Автобус подъехал по пустому летному полю к самолету и остановился. Я ждал, что откроются двери, и веселая команда сойдет по трапу в салон, где экипаж будет салютовать ей улыбками и, может быть, даже шампанским. Даже не «может быть», а наверняка шампанским. Но двери оставались закрытыми.
И тут автобус чуть качнулся. Потом в другую
– ЦСКА! – сказал автобус на десятки голосов и повторил еще раз, и еще. – ЦСКА! ЦСКА!
Пол дрожал и качался. Все улыбались и кричали хором:
– Мы чемпионы! Мы чемпионы!! Мы чемпионы!!!
Двери открылись, и народ повалил в них веселой гурьбой, рассыпая брызги веселья на бетон тяжелых плит лиссабонского аэропорта.
От пиджака Газзаева пахло шампанским. В Москве уже было девятнадцатое мая, а здесь все еще восемнадцатое.
Восемнадцатого мая 2005 года ЦСКА взял первый в истории России Кубок УЕФА. Я комментировал почти весь второй тайм и летел назад вместе с командой. Кубок внесли в самолет в дорогом красивом ящике, а зря. Можно было прямо так – его все равно сразу распаковали, и каждый пошел с ним фотографироваться, несмотря на то что самолет еще не набрал высоту.
Я смотрел на происходящее из конца салона и не мог наглядеться. Леша Березуцкий поймал мой взгляд и поманил жестом. Я вылез из кресла и подошел к нему.
– Брат! – сказал я. – Какие же вы… Вы такие молодцы!
Он поднял вверх большой палец, сжав остальные в кулак.
– Три португальских клуба, – продолжал я. – Страна – вице-чемпион Европы, между прочим.
Он кивнул и смотрел на меня с улыбкой.
– Помнишь, как после 0:0 с «Порту» в аэропорту к Газзаеву болельщики подошли? – спросил я. – Спросили: «Валерий Георгиевич, почему в чемпионате мы агрессивно играем, а здесь закрылись – на выездную ничью?»
Березуцкий снова кивнул. А меня все несло. Словно те пятьдесят минут, которые я молчал из-за срыва комментаторского канала с Москвой, требовали сейчас выхода наружу.
– Он ответил: «Лига чемпионов – это даже не другой турнир. Это другой вид спорта».
ЦСКА финишировал в той группе третьим. Следом за «Челси» и «Порту». До второго места не хватило всего одного очка. А Кубок УЕФА начался с домашнего матча с «Бенфикой» в Краснодаре.
Помню, как мимо нас по направлению к первому салону прошел Вагнер с кубком в руках. Точнее, я думал, что помню это. Но оказалось, что бразильцам Газзаев разрешил остаться в Лиссабоне и прилететь позже. Особенно Вагнеру, схлопотавшему дисквалификацию на следующий матч.
Наверное, это был Одиа. Или Олич. Да хотя бы Денисов – какая разница? Всем было в самолете так хорошо, что… Помните анекдот про трех братьев? Ах был оптимист, Эх – пессимист, а Ого-го просто нравился девушкам. На борту ни одного Эха в ту ночь не было.
Из-за шторки выглянул Стельмах, начальник команды.
– Вас Газзаев зовет, – сказал он мне с Костей Сарсания.
Мы держали в руках по бокалу. Кажется, с вином. Или виски? В ту ночь в бокалах мог плескаться любой напиток. Он сказал нам спасибо за то, что так болели за команду во всем сезоне. А я его спросил: